Из истории образования

Исторические условия появления в Томске учительского института

С середины XIX в. Россия вступает в период глубоких преобразований, составлявших часть общемирового процесса модернизации – перехода сословно-патриархального общества к буржуазно-индустриальному. «Великие реформы» 1860-1870-х годов стояли в одном ряду с такими событиями, как отмена рабства и гражданская война в США, «революция Мэйдзи» в Японии, объединения Италии и Германии. Отмена крепостничества ускорила размывание сословных перегородок и становление общественных сил, независимых от государственной власти. Формирование основ гражданского общества было заложено реформами системы местного самоуправления – земств и городских дум; новой судебной системой, основанной на бессословности и открытости судопроизводства; реформами в области образования, провозгласившими принцип равенства всех сословий и вероисповеданий, широкую автономию университетов; всесословной воинской повинностью; отменой предварительной цензуры и т.д.

В середине 1880-х годов в России завершился промышленный переворот, и началась индустриализация – ускоренное развитие металлургии, машиностроения, добычи нефти, угля и других отраслей тяжелой промышленности. Российская индустрия при сверхвысоких темпах роста концентрировалась в относительно немногих центрах страны, однако общий импульс развития был дан и периферии.

Заметную роль в процессах становления российской промышленности в этот период начинает играть Сибирь, богатая природными ресурсами, обладающая свободными территориями, многонациональная и самобытная. Транссибирская магистраль должна была соединить центральные районы страны с провинцией и открыть путь на Дальний Восток и в Китай.

Особое положение Томска в Сибири во второй половине ХIХ в. было обеспечено не только его географическим, но и социально-экономическим положением. Томск являлся одним из центров складывавшегося всероссийского рынка, местом формирования крупного капитала в торговле, добывающей и обрабатывающей промышленности. Именно Томск стал в тот период Центральной станцией Великого Сибирского тракта, административным центром не только губернии, но в некотором отношении всей Западной и отчасти Восточной Сибири.

Как показано в новейших исторических исследованиях, первая городская перепись населения Томска, проходившая в 1866 году зарегистрировала 19750 жителей. А перепись 1897 года отметила лидерство Томска в Сибири по численности горожан – 52210 человек. В числе крупных городов Российской империи Томск занимал к началу ХХ в. 49 позицию. К 1916 году число томичей перевалило за 100 тысяч, и город вошел в число 29-ти крупнейших центров империи, уступив, однако по общей численности населения Омску и Иркутску.

По статистике, в 1864 году в Томске действовало 23 довольно крупные предприятия. К концу столетия их стало около 30, а по данным 1908 года – уже 464. На предприятиях города с конца XIX века активно стали использоваться паровые машины. Потребности промышленников в квалифицированных кадрах резко возросли. Важнейшую роль в жизни города играла торговля. По данным Н.М. Дмитриенко в 1912 году тридцать из 52 губернских городов России уступали Томску по размерам торговых оборотов и количеству торговых заведений. В Сибири Томск уверенно лидировал, имея почти 40 миллионов рублей торгового оборота.

До середины XIX в. в вопросах организации просвещения Томск не отличался от других сибирских городов и даже несколько уступал Иркутску и Тобольску, в которых были открыты первые в регионе гимназии, духовные училища, профессиональные школы. В Томске учебные заведения появляются лишь в первой половине XVIII века. К 1868 году в городе было всего 7 учебных заведений: мужская и женская гимназии, духовная семинария, уездное училище, духовное училище и 2 приходских училища.

Женская гимназия, г. Томск

Первая мужская губернская гимназия, г. Томск

Интенсивное экономическое развитие губернии в 60-70-е годы XIX века стимулировало и развитие системы народного образования. Уже к 1884 году в Томске было 29 учебных заведений, подавляющее большинство которых являлись начальными общими или профессиональными (ремесленными, ветеринарно-фельдшерскими, духовными, повивальными и т.д.) школами и училищами. Стремительное развитие народных училищ, численность которых выросла в 3.5 раза за 15 лет, требовало специально подготовленных учителей.

Система профессионально-педагогического образования в дореволюционной России начала формироваться с ХIХ века. В соответствии с университетским Уставом 1804 года при университетах были открыты педагогические институты с 3-х годичным сроком обучения для подготовки учителей гимназий и преподавателей высших учебных заведений. В эти институты принимали выпускников университетов, проявивших необходимые наклонности и способности.

Первым самостоятельным педагогическим высшим учебным заведением был Главный педагогический институт, преобразованный в 1819 году в Петербургский университет, а в 1828 году вновь восстановленный для подготовки преподавателей гимназий и университетов.

В 1859 году все педагогические институты были упразднены, а взамен их в университетских городах открылись двухгодичные педагогические курсы. Возобладала идея: будущие учителя должны сначала получить добротное университетское образование, а затем – при желании – в течение 2-х лет проходить общепедагогическую и методическую подготовку. Таким образом, первоначально педагогическое образование ставилось выше общеуниверситетского. Высшие педагогические курсы в университетских городах просуществовали до 1863 года.

В 1867 году в Петербурге, а в 1875 году в Нежине начали работу историко-филологические институты, направленные, в том числе, и на подготовку педагогов определенной специальности, т.е. историков и филологов. И вплоть до самой революции 1917 года в России больше не существовало государственных высших учебных заведений педагогического профиля. Учителями средних учебных заведений назначались, как правило, лица, окончившие университеты или некоторые высшие учебные заведения непедагогического профиля, а также духовные академии.

Основным типом учебных заведений для подготовки учителей начальной школы были учительские семинарии. Правом преподавания в школах так же обладали после сдачи дополнительных экзаменов выпускники педагогических классов гимназий, женских епархиальных училищ и 2-х годичных педагогических курсов при высших начальных училищах и прогимназиях. Для церковно-приходских школ учителей готовили церковно-учительские школы и второклассные учительские школы.

Преподавателей городских училищ готовили в учительских институтах. Городские училища с конца XIX века стали самой распространенной формой учебных заведений для простых горожан. Во-первых, потому, что эти училища были бессословными и открывали путь к образованию всем желающим. Во-вторых, потому, что плата за обучение была незначительной и посильной подавляющему числу горожан. В-третьих, училища давали не только общее начальное пяти – шестилетнее образование, но и основы профессионального мастерства: столярного и слесарного дела, садоводства, огородничества, бухгалтерии т.д.

В конце ХIХ в. спрос на учителей городских училищ заметно вырос. Это объяснялось с одной стороны тем, что в каждом городе, как правило, открыто было несколько училищ и дефицит преподавателей, заметный в прежний период, теперь приобрел особенные масштабы. С другой стороны, учителям городских училищ требовалась особая подготовка: нужны были не только знания по общим дисциплинам, но и навыки для преподавания в классах ручного труда, бухгалтерского, почтово-телеграфного дела и т.д.

Интересно, что появление нового типа учебного заведения – учительского института – было связано с частной инициативой. В 1870 году действительный статский советник Э.Д. Нарышкин передал в распоряжение Министерства народного просвещения капитал в 250 тыс. рублей для содержания на проценты с него института для подготовки учителей начальных школ. Условиями учреждения первого такого института Нарышкин определил: во-первых, открытие учебного заведения в Тамбове и присвоение ему в память жены жертвователя названия – Екатерининского учительского института. Во-вторых, институт учреждался как мужское закрытое учебное заведение для обеспечения в нем особой психологической и нравственной атмосферы, необходимой будущему педагогу. Помимо казенных, то есть обучавшихся за счет государства, воспитанников, институт должен был принимать и своекоштных. Институт учреждался на правах и основаниях, равных учительской семинарии, но с преобразованиями, которые необходимы были в институте, т.е. учебном заведении более высокого статуса.

31 мая 1872 года Министерством народного просвещения было разработано и Государственным советом утверждено «Положение об учительских институтах». В нем отмечалось: «Для приготовления учителей в Городские училища губерний Учебных округов: Санкт-Петербургского, Московского, Казанского, Харьковского, Одесского, Виленского и губерний Полтавской и Черниговской (Киевского Учебного Округа), а также для училищ губерний Восточной и Западной Сибири, учредить в городах, которые будут избраны по усмотрению Министерства народного просвещения 7 учительских институтов».

Положение об учительских институтах, 31 мая 1872 года

Этим Положением учительские институты были наделены правами средних учебных заведений, передавались в непосредственное ведение попечителей учебных округов и назначаемых Министерством народного просвещения директоров. При институтах для постоянной педагогической практики воспитанников учреждались одноклассные или двухклассные городские училища. Учительские институты и городские при них училища содержались на государственный счет.

Срок обучения в институте продолжался три года. Программа учительских институтов предусматривала изучение закона божьего, отечественного языка, арифметики, начальной алгебры, геометрии, черчения, географии, истории, естествоведения. Для общего развития воспитанников преподавались пение и гимнастика. Объем преподавания общих дисциплин в учительском институте не был обширным: главное, считали учредители, чтобы будущий учитель основательно усвоил знания, необходимые для передачи ученикам городского училища. На третьем курсе вводились в программу педагогические дисциплины и методика обучения каждому из предметов. Третьекурсники должны были в течение всего года практиковаться в проведении пробных уроков в городском училище при институте и по завершении всего срока обучения продемонстрировать свою профессиональную подготовленность.

Некоторые институты располагали столярными и слесарными мастерскими, опытными садами и огородами. Уроки труда не были обязательными для воспитанников, но выпускники институтов, которые обучались в мастерских или на опытных участках получали специальные свидетельства на право преподавания дополнительных дисциплин в училищах. Иметь мастерские при институте было престижно, и руководство учебных округов, директора институтов стремились к открытию классов ручного труда. При некоторых мастерских учительских институтов открывались педагогические курсы для обучения и повышения квалификации учителей.

В учительский институт, как отмечалось в Положении, принимали «молодых людей всех званий и сословий, не моложе 16 лет, здравого телосложения и хорошей нравственности…», на конкурсной основе, после сдачи вступительных экзаменов по предметам: закон божий, русский язык, арифметика, геометрия, история и география России.

В каждом институте должны были обучаться 75 воспитанников, по 25 человек на каждом курсе. Из них на государственный счет принималось 60 человек и 15 человек на счет других ведомств, обществ, земств и частных лиц.

Преимущественным правом поступления в институт пользовались учителя начальных учебных заведений со стажем работы не менее года. По окончании института каждый казеннокоштный выпускник обязан был отработать в школе или городском училище по направлению Министерства не менее 6 лет или выплатить казне все средства, израсходованные на его обучение из расчета по 150 рублей за каждый год. Это же требование могло распространяться и на воспитанников, пожелавших прекратить свое обучение или отчисленных за «нерадивость в занятиях» или «неодобрительное поведение». На место отчисленных государственных учащихся принимались наиболее достойные из числа своекоштных. Все воспитанники учительских институтов на время обучения освобождались от всяких повинностей и налогов.

Жизнь воспитанников институтов регламентировалась правилами внутреннего распорядка. Учителям предстояла скромная трудовая жизнь, образец которой воспитанники институтов должны были усвоить в стенах учебного заведения. Пансионат для учащихся располагался в помещении института или рядом с ним, как и другие необходимые для проживания и обучения службы. В корпусе института или помещениях пансионата находилась квартира директора и других служащих. На содержание институтов казна выделяла вполне приличные по тем временам средства, и при рачительном их использовании институт мог существовать и развиваться. Стипендия казенных воспитанников определялась в размере 200 рублей в год, и это позволяло учащимся, как правило, выходцам из малообеспеченных семей, вполне безбедно жить во время учебы.

Учреждение учительских институтов было воспринято по всей России с надеждой. В институты в качестве преподавателей привлекали квалифицированных специалистов с высшим университетским образованием или выпускников духовных академий. Конкурсы на получение места воспитанника в институтах был очень высоким, а наличие учительского института придавало городу, в котором он располагался, особый почетный статус.

Почти сразу со времени учреждения первых в России учительских институтов в Томске был поднят вопрос об открытии такого института. Инициатива исходила от местной администрации. 17 ноября 1873 года городской голова Д.И. Тецков получил от генерал-губернатора Н.Г. Казнакова письмо за № 4314, в котором указывалось, что в Томске предполагалось открыть учительский институт. Недостаток квалифицированных преподавателей городских училищ по всей губернии был очевидным, а в будущем планировалось значительно расширить сеть училищ для горожан, и потребность в учителях в связи с этим еще более возрастала. С другой стороны – в Томске к этому времени уже работали две гимназии и, следовательно, были преподаватели, способные взяться за работу в учительском институте.

Дмитрий Иванович Тецков, городской голова, 1864-1875 гг.

Генерал-губернатор Западной Сибири Николай Геннадьевич Казнаков

Для нового учебного заведения предлагалось подыскать удобное помещение или построить новое, вполне удовлетворяющее его потребностям. Генерал-губернатор полагал, что корпус института должен был представлять собой двухэтажное здание с каменным низом и деревянным верхом. Рядом с основным корпусом желательно было бы иметь деревянный одноэтажный флигель для кухни, служителей, прачечной и кладовой. Именно такими помещениями в те времена, как правило, располагали гимназии, епархиальные училища и другие средние учебные заведения. Изучение возможностей предоставления Городским Банком кредита на покупку или постройку зданий, губернатор поручил городскому голове. Для этого необходимо было связаться с Томским городским обществом и запросить ссуду в размере около 40 тыс. рублей серебром 

23 ноября того же года губернатор вновь возвратился к вопросу об учительском институте. Гласные городской думы к этому времени выяснили, что на продажу в Томске не было выставлено ни одного дома, полностью отвечающего желаемым параметрам, а на постройку требуемых зданий необходимо было не меньше 46 тыс. рублей. При этом городские власти заявили, что требуемая сумма весьма солидная и для одного банка неподъемная. Если при этом учесть, что институт способен будет возвращать лишь по 3,6 тыс. рублей в год (максимально возможный процент от среднего размера выделяемых государством ассигнований на содержание учительского института), то с процентами выплата кредита потребует более 12 лет. Сибирский банк не счел возможным выдать ссуду на столь длительный срок без залога со стороны потенциального должника или без особых гарантий со стороны правительства и местной администрации. Гарантий не последовало, и вопрос об открытии в Томске учительского института был отложен почти на 30 лет.

В 1885 году Томск стал центром Западно-Сибирского учебного округа, в состав которого входили Томская и Тобольская губернии, Семипалатинская, Акмолинская и Семиреченская области. В городе находилось Попечительство учебного округа и сам попечитель. По неполным данным к этому времени в Томске обучался каждый 24 житель. Для сравнения, в Москве в то время один обучавшийся приходился на 75 жителей, а в столичном Петербурге – на 80 . Стремление томичей к получению образования активно поддерживалось местными властями и городскими меценатами.

Гордостью Томска были открытый в 1888 году первый в Сибири университет, в 1900-м – первый за Уралом технический вуз – технологический институт. Среднее образование в городе в начале ХХ в. давали пять мужских и три женских гимназии, два реальных училища, духовная семинария, женское епархиальное училище, первое в регионе частное Сибирское коммерческое училище. Наиболее интенсивно в Томске развивалось начальное образование. К 1885 году начальных школ и училищ разного типа в городе было 29, а к началу ХХ в. их число выросло до 40.  Подобная тенденция развития начального образования была характерна для большинства городов Сибири.

Между тем, специально подготовленных учительских кадров в регионе по-прежнему катастрофически не хватало. Право претендовать на место учителя в начальных школах и училищах предоставлялось после прохождения специальных экзаменов выпускникам и выпускницам гимназий, епархиальных училищ, семинарий. Однако названные учебные заведения не ставили своей целью профессиональную подготовку преподавателя, и их выпускники имели весьма приблизительное представление о педагогике и методике обучения. Частично проблему с подготовкой кадров для Западно-Сибирского учебного округа пытались решить за счет открытия в Омске учительской семинарии и учительских курсов при некоторых городских училищах. Однако подобных мероприятий было явно недостаточно для решения вопроса, а приглашать преподавателей из столицы или других крупных городов было очень накладно. Поэтому на рубеже XIX – XX вв. Министерство народного просвещения и Попечительство учебного округа вновь возвращаются к идее профессиональной подготовки учителей для Сибири непосредственно на месте. Первым необходимым шагом на пути решения проблемы должно было стать открытие первого в Сибири учительского института. К этому времени в Российской империи уже действовало девять таких институтов: в Санкт-Петербурге, Москве, Казани, Белгороде, Феодосии, Глухове Черниговской губернии, Тифлисе и два в Виленском учебном округе – русский и еврейский.

12 февраля 1900 года попечителю Западно-Сибирского округа Леониду Ивановичу Лаврентьеву из департамента Министерства народного просвещения было направлено письмо за подписью министра Н.П. Боголепова. В письме попечителю предлагалось высказать соображения о том, «в каком из пунктов вверенного ему учебного округа являлось бы более удобным открытие учительского института».  Конкурентами в этом деле выступили Томск и Омск. 5 марта 1900 года попечитель учебного округа обратился с письмом к томскому городскому голове, в котором содержалось предложение вынести на обсуждение городской думы вопрос о выделении участка земли для строительства корпуса проектируемого в Сибири учительского института. При выполнении этого условия попечитель обещал ходатайствовать перед Министерством народного просвещения об открытии института именно в Томске. 

Томская городская дума с радостью встретила предложение попечителя. На заседании 20 марта 1900 года она единогласно постановила: «уступить безвозмездно в потребном количестве участок свободной городской земли для возведения зданий проектируемого учительского института».  И 22 августа того же года городским головой (А.П. Карпаков) и городской думой было принято решение об отводе участка земли на пересечении улиц Киевской, Александровской (ныне Герцена) и Новгородской площадью в 3600 кв. саженей (7 668 кв. м) для будущего института. Об этом постановлении попечитель Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьев был извещен городской управой 29 сентября 1900 года.

Между тем, Омская городская дума также мечтала об открытии в городе учительского института. Омичи, помимо безвозмездного выделения под корпус участка городской земли, готовы были отпустить на нужды института единовременно 20 тыс. рублей и ежегодно вносить на его содержание по 5 тыс. рублей.  Претензии омичей были понятны, поскольку именно в Омске располагалась старейшая в Сибири учительская семинария. В свое время Омск претендовал на открытие первого сибирского университета, однако, вопрос с институтом был решен не в его пользу.

«Наиболее удобным пунктом» открытия первого за Уралом учительского института попечителем Западно-Сибирского учебного округа и съездом инспекторов народных училищ губернии летом 1900 года был назван Томск. Он более других городов подходил для этой роли, поскольку был «…административным пунктом, где находится управление учебного округа, два высших учебных заведения с богатыми учебно-вспомогательными учреждениями и три средних учебных заведений, в которых всегда могут найтись опытные преподаватели». Это соображение стало решающим, и было доложено Министерству народного просвещения.

Учреждение и торжественное открытие Томского учительского института

18 февраля 1902 г. Министерство народного просвещения уведомило попечителя Западно-Сибирского учебного округа о «повелении» государя императора Николая II «учредить с 1 июля 1902 года в городе Томске Учительский институт на основании высочайше утвержденного 31 мая 1872 года Положения и штата этих учебных заведений, с увеличением лишь суммы на содержание казеннокоштных воспитанников до 12000 рублей в год».

В документе так же было сказано, что казна брала на себя обязательство о выделении суммы в 216 тыс. 200 рублей на сооружение здания для означенного института. На содержание института Министерством народного просвещения выделялось в 1902 году 10416 рублей. В дальнейшем планировалось увеличение ассигнований в 1903 году – до 19718 рублей, в 1904 году – до 25900 рублей и начиная с 1905 года – до 30900 рублей ежегодно.

13 мая 1902 г. по представлению попечителя Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьева первым директором Томского учительского института был назначен статский советник, выпускник Санкт-Петербургского историко-филологического института, инспектор народных училищ Томской губернии В.П. Щепетев. Перед первым директором института стояли сложные задачи: необходимо было оформить все документы для строительства институтского корпуса; срочно подобрать и арендовать подходящее помещение для института поблизости с участком земли, выделенным для строительства нового корпуса; сформировать преподавательский состав из квалифицированных педагогов, начать приемные испытания абитуриентов в институт и т.д.

Современный вид здания на ул. Никитина, 15

Виктор Петрович энергично принялся за дело. Вскоре были подысканы и сняты в аренду частный двухэтажный дом по ул. Никитинской (Никитина) дом № 15 и небольшой флигель рядом с ним для размещения необходимых служб, учебных и жилых комнат для будущих воспитанников.

Для проведения вступительных испытаний в институт были приглашены: Михаил Александрович Слободский, преподаватель русского языка Томской мужской гимназии; Владислав Иванович Зданович, преподаватель математики Томской Мариинской женской гимназии и Василий Яковлевич Макаров, священник Богоявленской церкви.

Прошения и заявления о желании поступить в число воспитанников Томского учительского института начали поступать в попечительство учебного округа еще в апреле 1902 года, но особенно число таковых выросло в июне и июле, когда стало широко известно о предстоящем открытии института и назначении его директора. Всех запросов, заявлений и прошений, как отмечалось попечителем, было более сотни. К началу экзаменов в Томск рискнули явиться далеко не все выразившие свое желание учиться в институте. Между тем, уже в первый год конкурс абитуриентов был высоким: на 20 мест воспитанников претендовали 69 человек. Большинство абитуриентов составляли выпускники начальных училищ; духовных семинарий, городских и уездных училищ, средних классов гимназий. К экзаменам после предварительного собеседования, проверки необходимых документов и состояния здоровья были допущены лишь 44 человека.

Для поступления в Томский учительский институт необходимо было выдержать одновременно устные и письменные экзамены по русскому языку, арифметике, геометрии; и только устные – по истории и закону божьему. Письменные экзамены проводились под контролем директора института В.П. Щепетева по утрам, а устные – по вечерам с 18 часов. К этому времени экзаменаторы освобождались по основному месту работы и могли проводить испытания абитуриентов учительского института. Иногда экзамены задерживались до сумерек и в классные комнаты для освещения заносили керосиновые лампы. Сложность вступительных экзаменов состояла в том, что все экзамены абитуриенты должны были сдать в течение двух дней. Всех желающих поступить в институт поделили на три группы. Первая из них сдавала экзамены 26-27 августа, вторая группа – 28-31 августа и третья группа – 2-3 сентября. Как впоследствии отмечал директор Томского учительского института «испытания производились с особой тщательностью, из разных отделов соответствующих программ».

Сохранившаяся в архиве экзаменационная ведомость о результатах испытаний в Томский учительский институт в 1902 году показывает, что каждый абитуриент получал по шесть оценок пятибалльной системы. Иногда встречаются оценки с минусом. Средний балл составил 25, а проходной был 19 баллов.

В число первых воспитанников института решением педагогического совещания от 4 сентября 1902 г. были зачислены 20 молодых людей, успешно выдержавших вступительные испытания. «Сверх комплекта, приходящим воспитанником» был принят некий Иван Иванов «в виду его отличных познаний и безвыходного положения в Томске».

 

Газеты сообщали…

«Сибирская жизнь» 8 сентября 1902г. (№196)

В учительском институте. 3 сентября закончились приемные экзамены во вновь открытом в г. Томске институте…Большинство из поступивших молодых людей – учителя, приехавшие из различных концов России; есть из Архангельска, Благовещенска и других городов.

«Сибирская жизнь» 28 сентября 1902г. (№211)

Открытие учительского института.

26 числа, в час дня, состоялось празднество открытия томского учительского института…

Торжественное открытие первого за Уралом Томского учительского института 26 сентября (9 октября) 1902 г. по пышности уступало открытию Императорского университета или технологического института. Однако оно привлекло значительное внимание томской общественности. В фондах Государственного архива Томской области сохранился довольно подробный отчет о проведении праздничной церемонии, а речи выступавших на открытии ТУИ впоследствии были опубликованы в специальной книге, посвященной этому событию. Попробуем по документам и газетным публикациям восстановить картину вековой давности, уловить дух и атмосферу царившего торжества.

Говорят документы…

Стояла безоблачная,  по-осеннему прохладная погода + 3-4⁰. В час дня в «изящно украшенном флагами и зеленью» арендованном здании по Никитинской улице в доме № 15 было необычайно оживленно. На торжестве присутствовал весь цвет томской научно-педагогической интеллигенции, представители местной власти, пресса. Директор, преподаватели, служащие учительского института и вновь испеченные воспитанники были в центре общего внимания.

Среди почетных гостей находились: городской голова А.И. Макушин, брат известного книготорговца и мецената; попечитель Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьев; директор Томского Технологического института Е.Л. Зубашев; директор Томского Алексеевского реального училища Г.К. Тюменцев; директор Томского коммерческого училища С.Г. Егоров; профессор Томского университета В.В. Сапожников,  руководители, преподаватели высших и средних учебных заведений Томска.

 

Городской голова        Сапожников           Гавриил
Томска А.И.                  Василий                Константинович
Макушин                      Васильевич           Тюменцев

По существовавшей в те времена традиции, празднество началось с молебна. Молебен с водосвятием служил протоиерей, профессор Томского университета Д.Н. Беликов. По завершении молебна, «приложения ко кресту» и «окропления святою водою» всех присутствовавших, слово было передано попечителю Западно-Сибирского учебного округа Леониду Ивановичу Лаврентьеву, который «во всеуслышание, громогласно объявил Томский учительский институт открытым».

Приветствую этот рассадник просветителей народных масс на столь отдаленной окраине дорогой нашей России, - обратился он к собранию, - приветствую и вас, господа воспитатели, мои ближайшие сотрудники на ниве просвещения. Приветствую и вас, поступившие в институт, будущих тружеников на том же поприще. Вам предстоит трудная и высшей степени ответственная обязанность быть рассадниками света… Когда свет этот проникнет в самые низшие слои народных масс, и когда вы выведете их из состояния невежества и косности, тогда наше дорогое отечество будет одним из самых образованных государств в мире…

По окончании речи попечителя хор воспитанников «весьма стройно» исполнил троекратно Гимн «Боже, Царя храни».

Выступление директора института Виктора Петровича Щепетева было посвящено истории открытия в России учительских институтов и анализу опыта подготовки учителей за границей. К воспитанникам он, педагог, за плечами которого был большой учительский стаж, обратился с призывом:

Помните, мои друзья, что когда вы войдете в класс, наполненный детьми, когда вы увидите сотни разноцветных глазок, устремленных на вас с любопытством и ожиданием, - помните навсегда, что эти наивные пугливые глазки ждут, нуждаются в ласке и привете… Детская душа совершенно подобна комнатному растеньицу: только под воздействием приветливого и ласкового обращения, любви раскрывается и крепнет она точно так же, как и молодое растеньице под лучами солнца…

После этого директор зачитал поздравительные телеграммы от педагогических коллективов российских учительских институтов, других учебных заведений.

Приведем некоторые из них:

«Московский Учительский Институт с чувством глубокой радости приветствует своего собрата Томский Учительский Институт с открытием его педагогической деятельности, горячо желает ему развития и процветания, а педагогическому совету и учащимся сил и здоровья для предстоящей им плодотворной деятельности на благо народного просвещения. Директор Егоров».

«Тамбовский Екатерининский Институт братски приветствует Вас и всю корпорацию вновь открытого сегодня собрата-Института. Желаем благополучного начала и процветания. Директор Алякритский».

«Горячо поздравляем с открытием первого учительского института в Сибири, поздравляем товарищей и шлем искренние пожелания успешной деятельности. Воспитанники Петербургского Учительского Института».

Затем директор предоставил слово для устных приветствий участникам торжества. С особым приветствием выступил инспектор народных училищ I района Томской губернии В.С. Добровольский.

По окончании всех речей и поздравлений преподаватель ТУИ В.Н. Кантов выступил с отчетом о приемных испытаниях и к радости собравшихся зачитал список первого состава учащихся первого сибирского учительского института. Хор воспитанников отметил слова преподавателя «стройным пением» гимна «Коль славен».

Этот гимн традиционно сопровождал церемонии торжественного открытия различных учреждений, памятников, а также сопровождал воинские почести. Возможно, звучание гимна поможет нашему современнику представить атмосферу, в которой происходило событие…

Было подано шампанское и провозглашены тосты: за здравие его величества государя императора Николая II, за господина министра народного просвещения, за господина попечителя, директора и преподавателей Томского учительского института, за городского голову и всех присутствующих… Неоднократно тосты встречались громким «ура!» и пением гимнов. Закончилось торжество на квартире директора института, где гостям были предложены чай и фрукты. О том, как отметили свое поступление в институт его первые воспитанники – увы! – не сказано в архивных материалах. Вероятно, вслед за официальной частью торжества последовала неофициальная – с праздничным ужином, весельем и музыкой.

Открытие первого за Уралом Томского учительского института породило надежды российского общества на появление высоко квалифицированных педагогических кадров не только для школ Западно-Сибирского учебного округа, но и всей страны. Не случайно в институт стремились абитуриенты с разных концов Российской империи. Разумеется, ежегодный выпуск 20-25-ти учителей городских училищ не мог удовлетворить всей потребности в преподавателях, но при институте в будущем планировалось открытие учительских курсов, а сам институт рассматривался как центр притяжения лучших педагогических сил округа, носитель передовых педагогических идей.

В деятельности Томского учительского института более или менее четко выделяются три периода. Первый из них –1902-1906 гг. – связан с возникновением института, формированием первого преподавательского состава, строительством нового специального для института корпуса. Второй период – с лета 1906 до осени 1917 года – характеризуется как этап расцвета в жизни института, даже не смотря на сложности, связанные с первой мировой войной и Февральской революцией. В этот период были сформированы лучшие институтские традиции, Томский учительский выгодно отличался от большинства аналогичных институтов России по уровню подготовки кадров, педагогическому потенциалу и материальной базе. Третий этап в истории учительского института связан с годами Октябрьской революции и гражданской войны в России. Это было, с одной стороны, время реформ и надежд на обновление, а с другой стороны – потерь и разочарований …

Томский учительский институт: начало пути 

(1902-1906 гг.)

Томский учительский институт. 1902-1904 гг. Рис. Н. Савельевой.

Представить начальный этап истории первого за Уралом учительского института мы можем по материалам, сохранившимся в фондах Государственного архива Томской области, редким упоминаниям в местной печати и свидетельствам воспитанника первого набора института Владимира Симановского, который в 1907 г. опубликовал в широко известном педагогическом журнале «Русская школа» статью о жизни учительских институтов под характерным названием «Забытые учебные заведения».

Архивные материалы первых лет истории Томского учительского   института не особенно  богаты. В основном это учредительные документы, списки учащихся, официальная переписка, экзаменационные ведомости и другие делопроизводственные бумаги. Руководили институтом в 1902-1906 гг. два директора, В.П. Щепетев и М.М. Германов. Поскольку, штатными единицами в институте в первые годы были только директор и врач, очень многое в жизни учебного заведения зависело именно от директора. Виктор Петрович Щепетев, судя по историческим документам, был человеком очень высокообразованным, опытным, деятельным, прекрасным организатором. Но именно при нем в институте существовал строгий режим, получивший от воспитанников прозвание «институтского домостроя». Михаил Михайлович Германов, напротив, предстает по документам, как человек крайне педантичный, ретроград, скептик и сторонник строгих правил и дисциплины. Однако при нем в институте отменили прежние «домостроевские» порядки и было завершено возведение нового корпуса по улице Киевской.

Местная пресса Томский учительский институт вплоть до 1906 года вниманием не баловала. После довольно пространного сообщения о церемонии открытия института, помимо небольших объявлений, информационных сообщений и описания событий, связанных с неоднократными попытками учредить в городе педагогическое общество об институте в газетах практически не писали.

Итак, 27 сентября (10 октября) 1902 года начались обычные трудовые дни Томского учительского института. С первых месяцев существования, он столкнулся с серьезными трудностями. Томичи, радостно встретив открытие нового и очень престижного учебного заведения, вскоре охладели к нему. Местные меценаты, судя по всему, решили, что о государственном учебном заведении должно заботиться само государство и обходили учительский институт заботой. Городские власти не находили возможности оказать сколько-нибудь существенной материальной помощи. Начального капитала у института не было, как не было библиотеки, необходимых учебных пособий, постоянных штатных сотрудников и так далее…

Томский учительский институт и его директор В.П. Щепетев остались один на один с важными проблемами. Одной из них было недостаточное финансирование института. Казна исправно выплачивала «высочайше» утвержденные суммы на содержание воспитанников и преподавателей, но в бюджете не было предусмотрено статьи расходов на оплату аренды здания, временно занятого институтом. Явно не доставало и предусмотренных бюджетом средств на приобретение необходимого оборудования. Институт открылся в 1902 году, как говорят «на пустом месте», и нужны были учебники, мебель, посуда, комплекты белья и одежды и т.д. Однако средства были выделены в обычном порядке, без учета необходимого «стартового капитала».

Между тем, потребность Сибири в учителях была очень высокой, и число желавших получить специальное педагогическое образование росло с каждым годом. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа Л. Лаврентьев в письме министру народного просвещения отмечал, что уже в течение 1902/1903 учебного года по запросам из разных концов империи было разослано свыше 300 экземпляров правил поступления в Томский учительский институт.

Директору института предстояло наладить учебный процесс в условиях острейшего финансового дефицита. Преподавателей и воспитателей нужно было найти на основе почасовой оплаты. Разумеется, чтобы привлечь достаточно квалифицированных сотрудников на мало оплачиваемую работу, покрыть все статьи текущих расходов, начать строительные работы в условиях, когда средства еще не поступили из казны, от В.П. Щепетева требовались большие усилия и даже изворотливость. Вероятно, выручали и опыт, и довольно авторитетное в Томске имя. Новому директору учительского института верили на слово.

Самой большой заботой руководства института и попечителя Западно-Сибирского учебного округа был подбор высококвалифицированных педагогических кадров. Министерство народного просвещения для работы в учительском институте рекомендовало приглашать выпускников университетов и духовных академий, сотрудников вузов, имевших необходимый преподавательский опыт. Документы свидетельствуют о том, что уже первый педагогический состав института был весьма солидным.

Директор В.П. Щепетев на должность преподавателя русского языка принял по рекомендации помощника попечителя Петербургского учебного округа преподавателя Санкт-Петербургского Свято-Троицкого городского училища магистранта Московской Духовной Академии Владимира Кантова.

Для преподавания естествоведения был приглашен ординарный профессор, заведующий кафедрой ботаники Томского Императорского университета, известный ученый и общественный деятель, впоследствии – ректор университета, министр народного просвещения правительства Колчака, Василий Васильевич Сапожников. Правда, в институте он проработал лишь первые полгода. Учителями алгебры, геометрии и физики в 1902-1904 гг. были преподаватели Томского технологического института А.В. Угаров (в последствии – профессор и ректор института), В.Н. Пинегин, В.П. Алексеев. Другие преподавательские должности по совместительству заняли учителя томских гимназий. Первым и единственным вплоть до гражданской войны штатным врачом учительского института был Павел Фирсович Ломовицкий, надворный советник, выпускник Томского университета, известный врач, общественный деятель, гласный городской думы и даже городской голова Томска с 1914 года.

Поскольку на содержание преподавательского состава было ассигновано недостаточно средств, Виктор Петрович Щепетев сам безвозмездно преподавал в институте историю и географию, а с 1903 года - педагогику для воспитанников второго года обучения. Директору института приходилось соблюдать строжайшую экономию, и когда ему
удавалось сэкономить на административных нуждах он, старался поддержать наименее обеспеченных воспитанников и сделать хотя бы небольшие доплаты сотрудникам, чьи заработки в учительском институте были ниже, чем в гимназиях, частных и коммерческих учебных заведениях.
В конце 1903 г. В.П. Щепетев был переведен в Томский университет на должность инспектора студентов. Что послужило причиной его перевода можно только гадать, в документах об этом ничего не сказано. С 7 (20) января 1904 г. директором Томского учительского института Министерством народного просвещения был назначен статский советник, председатель педагогического совета Томской Мариинской женской гимназии, выпускник Императорского Казанского университета Михаил Михайлович Германов. Новый директор, как и его предшественник, стремился укрепить преподавательский штат квалифицированными кадрами. Он пригласил для работы в институте лаборанта кафедры неорганической технологии Томского технологического института В.Ф. Юферова для ведения уроков географии; на должность преподавателя педагогики – учителя Томской духовной семинарии кандидата богословия Московской духовной академии Н.М. Воскресенского, на должность преподавателя истории во втором классе – учителя Мариинской женской гимназии А.В. Квецинского. Преподавание истории М.М. Германов оставил себе и вел их, как и его предшественник, безвозмездно в целях экономии средств.

Важнейшей задачей первых лет существования института стало формирование библиотеки. С сожалением узнаем, что известный томский меценат П.И. Макушин оставил институт без особого внимания. Некоторые скидки на книги, как и другим учебным заведениям, он, разумеется, предусматривал, но не более того.

Главным и, пожалуй, единственным дарителем библиотеки Томского учительского института выступил попечитель Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьев. Однако среди его «даров» были в основном сборники распорядительных документов и положений, памятные книжки, журналы Министерства народного просвещения.

Директор института Виктор Петрович Щепетев, как свидетельствуют архивные материалы, с самого вступления в должность активно начал мероприятия по формированию библиотеки, фонда учебных пособий и необходимых для обеспечения учебного процесса приборов и механизмов. Еще в речи на открытии института он сообщил о том, что необходимое оборудование «ожидается частью из Петербурга и Москвы, частью из-за границы, но в самом ограниченном количестве».

К концу 1903/1904 учебного года библиотечный фонд института состоял из 282 наименований изданий в 1757 томах. В основном это были необходимые учебники и среди прочих пособий – наглядные – 142 наименования; готовальни, лекала, линейки и др. Однако в отчете о состоянии учебно-воспитательной работы института отмечается почти полное отсутствие необходимых физических приборов и инструментов, так как на их приобретение «не было решительно никаких средств».

Особое место в библиотеке Томского учительского института по праву занимала педагогическая литература. Это были учебники педагогики Рощина, Скворцова, Николаевского; «Записки по педагогике» и книга «Характер девочек» Ельницкого; работы известного педагога Ушинского; «Дидактика» Миропольского;     сочинения Песталоцци; журналы «Русская школа» и «Русский начальный учитель». Учебная литература, которой располагала библиотека ТУИ, была, главным образом, рекомендована к изучению Министерством народного просвещения, однако ряд научных и учебных изданий по своему содержанию намного превосходил требования программ средних учебных заведений.

О том, как был организован учебный процесс в учительском институте можно судить по нескольким весьма противоречивым свидетельствам. В. Симановским в названной статье отмечает стремление преподавателей приучить воспитанников института к зубрешке и муштре. Он пишет, что преподаватели в соответствии с инструкциями Министерства народного просвещения пытались «приучить воспитанников к бессмысленной работе и убить в них живую мысль». Представьте: чего стоило бывшим учителям и выпускникам средних учебных заведений изучать, например, чистописание! «По программе воспитанники должны обучаться писать по косым линиям, под такт учителя, сначала элементы букв, потом целые буквы, а затем уже слова». Создается впечатление, что учительский институт скорее походил на начальную школу, а не престижное профессионально-педагогическое учебное заведение.

Но в архиве имеются документы совершенно иного характера. В отчете директора института М.М. Германова попечителю Западно-Сибирского учебного округа за 1904 г. отмечается вынужденный объективными обстоятельствами методический недостаток! - значительное превышение преподавателями предусмотренного институтскими программами объема материала по читаемым курсам. Преподаватели, приглашенные из томских вузов для работы в учительском институте,  вели занятия лекционным способом, использовали для работы вузовские программы и учебники, благо усилиями В.П. Щепетева таковые присутствовали в библиотечном фонде института. Вместе с тем, в письме директора института попечителю округа так характеризовался, например, преподаватель технологического института В.П. Алексеев: «он ведет свои занятия с большой живостью и знанием дела, но с тем недостатком, что, привыкши иметь дело со студентами, отдает много времени лекционному способу преподавания». И, как показали переводные экзамены летом 1904 г., воспитанники вполне справлялись с такими повышенными требованиями со стороны преподавателей и показали по всем учебным дисциплинам, за исключением русского языка и математики, знания выше средних.

Большой проблемой в развитии института было отсутствие собственного или достаточно приспособленного для занятий и проживания воспитанников помещения. Специальное здание только проектировалось, а имевшееся – арендованное – представляло собой двухэтажный деревянный дом с подвальным этажом и флигелем.

Томский учительский институт. 1902-1904 гг. Рис. Н. Савельевой.

В доме было всего 20 комнат, кухня и службы. В подвальном этаже находились столовая из двух комнат, цейхгауз, комната для прислуги, кладовая и кухня. На первом этаже располагались спальни, умывальная, гардеробная. Второй этаж занимали две классные комнаты, канцелярия, учительская, комната дежурного воспитателя, библиотека и ламповая. Флигель был отдан под квартиру эконома. Как отмечается в документах, арендованное до лета 1905 г. помещение отличалось большими неудобствами, было холодным и не могло вместить более 40 воспитанников.

В институте преимущественно обучались дети крестьян и мещан. По месту рождения воспитанники были со всех концов Российской империи от Дальнего Востока до берегов Балтийского моря. В числе воспитанников института наборов 1902 и 1903 годов были молодые люди различного социального происхождения: 23 – из крестьян и казаков, 9 – из мещан, 6– из семей чиновников, священнослужителей, почетных горожан.

Совместное проживание значительного числа молодых мужчин из разных уголков России, разных возрастов – от 16 до 28 лет, со сформировавшимися привычками и укладом жизни, прежним уровнем доходов создавало серьезные психологические и просто бытовые проблемы. Некоторые воспитанники до поступления в институт уже проработали по несколько лет учителями, были зрелыми мужчинами со сложившимися характерами; другие – наоборот только что встали из-за ученических парт городских училищ.

Пока в учительском институте было только два класса, потребности в помещениях более или менее удовлетворялись. Но в 1905 году первые воспитанники становить выпускниками и должны были готовиться к профессиональным экзаменам, и, как того требовало «Положение» 1872 года, иметь постоянную практику в специальном городском училище при институте. Проблема с помещениями могла быть решена лишь при условии, что новый специально рассчитанный на учительский институт корпус появится уже к 1904/1905 учебному году.

Порядки в Томском учительском институте в первые годы его существования, судя по документам, установились довольно строгие. «Правила для воспитанников Томского учительского института» были составлены В.П. Щепетевым по примеру правил Санкт-Петербургского учительского института с небольшими изменениями, связанными с особенностями сибирского климата и местными традициями. Строгие правила поведения обучающихся в конце XIX – начале XX вв. были характерны подавляющему большинству учебных заведений, не исключая и университеты.

День воспитанников учительского института начинался в 7 часов утра с молитвы и первого завтрака, состоявшего из чая с белым хлебом. До 9 утра воспитанники повторяли домашние задания, а с 9 до 12 часов были занятия, после которых следовал получасовой второй завтрак (горячее мясное блюдо, чай и белый хлеб). Затем до половины четвертого вновь продолжались лекции и практические занятия. Обед в учительском институте состоял из двух, а по праздникам – из трех блюд. После обеда до 6 вечера воспитанники были свободны. В 9 часов вечера подавали ужин – горячее мясное блюдо. После ужина до 23 часов следовало готовиться к занятиям, а затем – отправляться спать. Накануне воскресных дней и в праздники будущим учителям полагалось посещать богослужение в ближайшей церкви. Насколько дисциплинированы были воспитанники, и насколько последовательны в требованиях были воспитатели института сейчас установить вряд ли возможно.

Судя по всему, преподаватели довольно снисходительно относились к своим будущим коллегам, искренне верили, что, приступив к работе, их выпускники не опорочат профессии учителя и в первые годы работы Томского учительского института педагоги выставили всем своим питомцам по поведению пятерки, несмотря на многочисленные, зафиксированные в специальных журналах замечания и выговоры. А по утверждению директора М.М. Германова, главным отличием всех воспитанников института от их сверстников было «серьезное отношение к делу, усердие и искреннее стремление на совесть приобрести солидные педагогические познания».

Финансовые проблемы, материальные и хозяйственные издержки, недостатки в организации учебного процесса, сопровождавшие в мирное время жизнь Томского учительского института, все же не могли сломить ни преподавателей, ни их воспитанников. В летние каникулы 1903 года, сэкономив на всем, что только было возможно, воспитанники первого сибирского учительского института отправились в дальний путь, в Москву и Петербург на экскурсию.

Обе столицы, такие далекие и красивые щедро распахнули перед ними двери. Воспитанники во главе со своим наставником посетили церкви, храмы, музеи и выставочные залы, охотничий домик Петра Великого и т.д.

Отметим, что впоследствии подобные экскурсии станут доброй традицией Томского Учительского… Но летом 1904 года новая запланированная поездка в Москву и Петербург не состоялась, хотя и воспитанники, и преподаватели к ней готовились. В окончательное решение вопроса об экскурсии вмешалась русско-японская война. Директор института и попечитель учебного округа сочли разумным отложить мероприятие на другое более благоприятное для этого время.

Русско-японская война усугубила и без того непростое положение с преподавательским составом. В действующую армию были призваны двое учителей института и врач П.Ф. Ломовицкий. Воспитанники остались без уроков по пению, гимнастике, гигиене. До окончания 1904 года институт оставил преподаватель графических искусств Евгений Васильевич Юдин.

Фото перед отправкой на фронт

Госпиталь Томского гарнизона, устроенный на пересечении улиц Учебной (ранее Симоновский) и Советской (ранее Еланской) в 1904 г

Сложной проблемой была нехватка помещений, особенно в связи с необходимостью нового приема воспитанников на первый курс и переводом второкурсников на третий. Необходимо было дополнительно арендовать 1-2 дома для проживания и обучения первокурсников, а также открытия городского училища при институте, как непременного условия прохождения в нем педагогической практики старшекурсников. Вместе с тем, в 1905 г. заканчивался срок контракта с домовладельцем об аренде помещений на ул. Никитинской и могла возникнуть проблема его продления на прежних условиях, так как цены на жилье за это время значительно выросли. По самым скромным подсчетам на аренду всех требовавшихся помещений институту в новом году необходимо было затратить сверх выделенных казной на содержание преподавателей, сотрудников и воспитанников средств 7220 рублей.

Продолжение начатого еще с 1902 г. строительства специального здания института на пересечении улиц Киевской и Александровской всегда было на первом месте в числе материальных забот педагогического совета учительского института и попечителя Западно-Сибирского учебного округа.

Участок земли в 7 668 кв. м. для нужд института был безвозмездно выделен городскими властями еще в 1900 г. Тогда же известному сибирскому архитектору гражданскому инженеру, надворному советнику и классному художнику Фортунату Фердинандовичу Ф.Ф. Гуту было заказано составление проекта здания учительского института, а директором В.П. Щепетевым была сформирована специальная комиссия по контролю над строительством и расходованием средств. Виктор Петрович в целях экономии времени на составление архитектурного проекта и использования уже имеющегося опыта расположения необходимых институту помещений, обратился за помощью к своему коллеге – директору Казанского учительского института. Вскоре из Казани в Томск был отправлен план здания института, но Ф.Ф. Гут, взявшись за дело, отверг этот проект, как малопригодный для сибирского Томского учительского института. И лишь некоторые рациональные идеи в самом общем виде были им использованы.

Строительство корпуса велось исключительно на казенный счет. Из средств, выделенных Государственным советом на сооружение здания института, Государственным казначейством в течение 1902‑1903 гг. было перечислено лишь 98 тыс. руб., чего явно недоставало для покрытия необходимых расходов. Руководство института и строительная комиссия при поддержке попечителя Западно-Сибирского учебного округа, желая как можно скорее подвести здание под крышу и заготовить необходимые строительные материалы, часть работ произвела в долг. Кроме этого, руководствуясь желанием в сентябре 1904 г. перевести институт в собственное здание, строительная комиссия заключила контракт с подрядчиками по устройству парового отопления, водопровода, устройство асфальтовых покрытий в подвальном этаже. Всего контрактов было заключено на сумму в 68618 рублей. Комиссия рассчитывала на обещанные Государственным советом ассигнования, которые ожидались в 1904 г. Увы… В условиях русско-японской войны средств выделили лишь 40 тысяч рублей вместо ожидаемых 118-ти тысяч. Отделка нового корпуса была остановлена, институт оказался должником, как перед подрядчиками, так и перед собственными сотрудниками. Отметим, что и директор, и преподаватели института, члены строительной комиссии, как показано в архивных документах, работали безвозмездно.

Очевидно, что правительство в сложившихся условиях вряд ли могло удовлетворить потребности института. В связи с этим директором и преподавателями высказывались предложения по возможному сокращению требуемой суммы. Первое состояло в том, чтобы не осуществлять нового набора и ограничиться лишь организацией городского училища. Второе – распустить третьекурсников на год и осуществить набор первокурсников. Третье – использовать все средства, отпущенные на содержание института для завершения строительства корпуса и приостановить деятельность института. После многократных совещаний и финансовых расчетов, Л.И. Лаврентьевым и М.М. Германовым было решено остановиться на третьем предложении.

В апреле 1904 г., из Томска в Министерство народного просвещения последовало предложение о временном закрытии института. Сначала правительство отвергло обращение томичей. Из Департамента министерства пришла телеграмма за подписью вице-директора Дебольского о «невозможности закрытия института», более того 18 июня 1904 г. последовало письмо, в котором рекомендовалось, занятий в институте не прерывать; наемное помещение института на вакационное время предоставить раненым и больным воинам, возвращавшимся с Дальнего Востока; в-третьих, обойтись уже выделенными средствами в ожидании обещанных Государственным советом сумм.

Но по прошествии недолгого времени, взвесив все «за» и «против», министерское руководство убедилось в разумности предложений томичей и разрешило на один учебный год приостановить деятельность института. За это время предполагалось завершить строительство корпуса и подобрать достойных высококвалифицированных преподавателей в необходимом количестве в штат учебного заведения.

Воспитанников Томского учительского института было решено для окончания обучения распределить в подобные же институты европейской части России. Летом 1904 года в Томском учительском институте были прекращены занятия, но директор института продолжал работу и контролировал деятельность строительной комиссии. Возведение здания Томского учительского института было завершено к началу 1905 г. К весне ассигнования были получены и долги перед строителями погашены. Всего на возведение институтского корпуса потребовалась солидная сумма – 236 758 руб. 39 коп.

Томский учительский институт. Фото начала XX века.

В 1978 г. решением Томского облисполкома корпусу был присвоен статус архитектурного памятника.

Здание прекрасно просматривалось со всех сторон, так как весь остальной участок земли, выделенный городскими властями институту, еще пустовал. Корпус учительского института был выстроен в стиле модерн. Красивое кирпичное строение в основной части двухэтажное, дворовой – трехэтажное, было одним из лучших произведений архитектора Ф.Ф. Гута. В паспорте корпуса подробно характеризуются его архитектурные достоинства.

Симметрию главного фасада здания Томского учительского института нарушает южное крыло. Симметрическая часть фасада расчленена тремя ризалитами: более высокий ризалит расположен по центру, а боковые ризалиты завершенные аттиками с волютами на углах. Главный вход в институт выделен выдвинутым вперед порталом. Еще один вход, расположенный в южном крыле, завершен обратной аркой.

Настоящим украшением корпуса являются окна: большие с мелкой расстекловкой в верхней части; с пониженной аркой в боковых ризалитах; тройное, овальной формы – по сторонам центрального ризалита; верхние боковые – с полуциркульным завершением; узкие высокие – на южной торцевой стене; яйцевидной формы – в западной части фасада; круглое – над входом в южном крыле и т.д.

Томский учительский институт. Рис. Н. Савельевой

Оформление главного фасада решено на контрасте сочетания кирпичных стен с оштукатуренными поверхностями архитектурного декора: клинчатыми перемычками над окнами, подоконными выступами и т.д. Вестибюль здания перекрыт парусными сводами, коридоры – лучковыми, а в центральной части – крестовыми. Квадратные колонны вестибюля имеют сложные капители. Центральная лестница с филенчатым низом приглашает посетителей из вестибюля на второй этаж прямо к входу в актовый зал.

Сохранившиеся в Государственном архиве Томской области планы трех этажей (и подвального) учительского института позволяют определить первоначальное расположение учебных и жилых помещений, а также вспомогательных служб. На первом этаже были расположены учебные классы, кабинет и квартира директора, естественноисторический музей. На втором этаже находились три класса, учительская, комнаты для занятий, рекреационный зал, кабинет для физических приборов, гардероб, спальни, умывальная комната и три квартиры преподавателей. На третьем этаже – в небольшой надстройке – были расположены две больничные палаты и ванная комната. В подвальном этаже находились одна квартира, кухня, столовая, кладовые, комнаты для повара, прислуги, цейхгауз, котлы отопления, помещение для угля. Таким образом, многофункциональность здания способствовала не только четкой организации учебного процесса, но и обеспечению приемлемых жилищно-бытовых условий для воспитанников и преподавателей. Чистый, уютный, теплый и светлый корпус Томского учительского института стал настоящей гордостью томичей.

Корпус был построен, оставались лишь небольшие строительные работы по его отделке. Руководство института и попечительство Западно-Сибирского учебного округа ожидали возобновления работы учебного заведения. Однако нового набора воспитанников не было. В дело, как и прежде, вмешалась война.

4 февраля 1905 г. попечитель Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьев получил письмо за № 13 от подполковника Коновалова, председателя Томской Строительной комиссии по приспособлению госпиталей для больных и раненых нижних чинов. В письме содержалось ходатайство о предоставлении в распоряжение военного ведомства на все время войны отделываемого здания учительского института для открытия в нем сводного запасного госпиталя на 630 человек.

Руководство учебным округом и директора института подобный разворот событий, разумеется, удручил. В своем ответе на письмо подполковника Леонид Иванович Лаврентьев сообщил, что, во-первых, занятия в институте Министерством народного просвещения были отложены лишь на год и с лета 1905 г. они должны быть возобновлены, для чего созданы все необходимые предпосылки. Во-вторых, казной уже были выделены 78 тыс. рублей на завершение строительных работ и 8,5 тыс. рублей на оборудование и откладывать возобновление занятий не в интересах правительства и всего народного образования. Как компромиссный вариант, он считал возможным предоставить здание лишь на вакационное время, о чем и сообщил в министерство.

 

Однако военное ведомство всегда обладало чрезвычайными полномочиями, особенно в годы войны. Раненые на фронтах русско-японской войны прибывали в Томск и для их размещения требовались дополнительные площади.

 

 

 

13 марта 1905 г. из Санкт-Петербурга от военного министра В. Сахарова поступило письмо на имя командующего войсками Сибирского военного округа. В письме сообщалось, что в правительстве пришли к общему соглашению, и Министр народного просвещения разрешил попечителю Западно-Сибирского учебного округа уступить под полевые запасные госпитали для раненных на Дальнем Востоке воинов до мая 1906 года здание временно закрытого Томского учительского института. Новый корпус был передан военному ведомству.

Первый период деятельности Томского учительского института был очень сложным: учебное заведение начало работать буквально «на пустом месте». Обычно от учреждения учебного заведения до его реального открытия проходило несколько лет, в течение которых создавались необходимые условия: строился корпус, формировался штат преподавателей, создавалась библиотека и фонд учебных пособий. Но потребность Западно-Сибирского учебного округа в учительских кадрах была настолько высока, что первый за Уралом учительский институт поторопились открыть спустя полгода после появления высочайшего повеления об учреждении института. Правительство не смутило отсутствие специального помещения, необходимость руководства института одновременно заниматься организацией строительства нового корпуса и осуществлением учебного процесса. При этом по штату институту были выделены лишь ставки – директора и врача, все остальные сотрудники принимались по совместительству на невысокую зарплату. Сначала томская педагогическая общественность была полна оптимизма, в институт пришли высококвалифицированные специалисты. Но вскоре материальные и финансовые проблемы проявились в полной мере. Томские меценаты обошли институт своим вниманием. Постоянная смена преподавателей не способствовала успеху дела. Оба директора этого периода, В.П. Щепетев и М.М. Германов, вынуждены были все силы отдавать работе в строительной комиссии. С началом русско-японской войны проблемы учебного заведения еще более обострились… Тем не менее, первый в Сибири учительский институт с самого начала существования задал высокую планку требований к содержанию учебного процесса и подготовке педагогических кадров.

Расцвет в жизни Томского учительского института 

1906-1917 гг.

Русско-японская война явилась одним из факторов политических потрясений в стране. В январе 1905 года началась первая российская революция, всколыхнувшая широкие слои населения. В Томске действовали профсоюзы, с декабря 1905 г. – томское отделение Союза союзов. В течение первого года революции определился и организационно оформился в Томске весь спектр политических партий и организаций. Крайний левый фланг составляли социал-демократы (около 200 членов), социал-революционеры (около 300 членов), а также группы анархистов, «Бунд», дашнаки. Крайний правый фланг составляли представители черносотенских кругов. Ведущие профессора, представители интеллигенции, деловых кругов Томска учредили губернскую организацию Партии народной свободы (кадетов) и томское отделение Союза 17 октября.

В течение 1905 года в городе произошло 56 демонстраций, митингов, собраний, в которых участвовало почти 32 тысячи человек. Молодежь составляла наиболее активную часть участников событий. Студенты и учащиеся входили в состав политических организаций, устраивали шумные манифестации с шествиями и революционными песнями.

Самым драматичным событием 1905 года в Томске стал черносотенный погром 20 октября (2 ноября). В этот день  в здании театра Королёва по инициативе Томского комитета РСДРП проходил митинг в связи с изданием императором Николаем II манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка». На митинг собрались около трёх тысяч человек. Черносотенцы напали на участников митинга, а затем подожгли здание театра (после пожара здание не уцелело) и стоящее рядом здание Управления Сибирской железной дороги (ныне главный корпус ТУСУР). Жертвами теракта стали по разным данным от 50 до 300 человек.

Черносотенный погром 1905 года в Томске. Картина В. Вучичевича-Сибирского. Фото из открытых источников

Здание Управления Сибирской железной дороги после погрома 20 октября1905 г. Фото из открытых источников

Театр Королёва после погрома 20 октября 1905 года. Фото из открытых источников

Томск, 22 октября 1905 г. Митинг, посвящённый памяти жертв погрома 1905 г. Фото из открытых источников

В следующем году политическое напряжение несколько спало и с января 1906 г. по июнь 1907 было зарегистрировано лишь три митинга с участием менее тысячи человек.

Фото из открытых источников

Центром внимания в этот период стали выборы в Государственную думу. В первый состав Думы от Томска вошел известный общественный деятель А. Макушин, во второй – профессор университета кадет Н. Розин и присяжный поверенный эсер П. Вологодский. И первая и вторая Государственные думы оказались недолговечными и просуществовали всего 72 и 103 дня. Депутатом третьей Государственной думы, а впоследствии и четвертой, от Томска стал профессор технологического института Н.В. Некрасов.

Революция закончилась и в 1907-1908 гг. полным ходом заработала судебная машина. К ответственности привлекались все, проявившие себя в событиях последних лет. Охранка взяла под контроль все оппозиционные общества. В Нарым и Восточную Сибирь пошли этапы со ссыльными, начались увольнения среди профессуры, закрывались крамольные газеты. В Томске подпольно действовал комитет помощи политическим ссыльным.

Среди подозреваемых в причастности к революционным организациям оказался и преподаватель Томского учительского института Алексей Матвеевич Орлов, о чем впервые сказано  в работе Ф.Ф. Шамахова «Учительские институты дореволюционной Западной Сибири». О том, действительно ли воспитанники и преподаватели института были как-то причастны к революционным событиям, судить сложно, поскольку достоверных архивных материалов по этому поводу нами не обнаружено, а в воспоминаниях выпускников института, написанных в 1950-е годы, упоминания о «революционных настроениях» могли быть и несколько преувеличенными.

Иеромонах Игнатий (Дверницкий).   Фото из открытых источников

К 1909-1910 гг. послереволюционное затишье в Томске закончилось. Первыми нарушили спокойствие города студенты и учащиеся. Весной 1909 года Томск был потрясен убийством в церковно-учительской школе: два ученика задушили заведующего школой, иеромонаха Игнатия Дверницкого. И. Дверницкий был известен в городе как один из руководителей Томского отдела Союза за веру, царя и отечество, активный антисемит, реакционер. Похороны иеромонаха превратились в мощную демонстрацию сторонников Союза русского народа.

В ноябре 1910 года студенты технологического института устроили уличные демонстрации, дабы почтить кончину Льва Толстого. В декабре того же года они потребовали смягчить условия сдачи экзаменов и зачетов, это требование не было приняло Ученым советом и повлекло временное закрытие института. В январе – феврале 1911 года студенческие волнения продолжались в форме забастовок, сходок и даже беспорядков, повлекших за собой пожары в зданиях университета и технологического института. Подобного рода акции сложно причислить к «революционным», а бессмысленность избранных форм достижения справедливости привела к падению авторитета стачечных студенческих комитетов.

В культурной жизни Томска послереволюционные годы были плодотворными. К 1912 году в городе действовало около 80-ти общественных организаций, 25 из них оказывали благотворительную помощь нуждавшимся; работали 8 научных и 3 музыкально-художественных объединений; активизировалась деятельность Общества содействия физическому развитию и т.д.

Здание Общества содействия физическому развитию. Фото из открытых источников.

Увлечением студентов и учащихся оставались театральные постановки и концерты. Большой потерей для Томска стало уничтожение Театра Королёва. Настоящими праздниками для томичей были гастроли выдающихся русских артистов:  В.Ф. Комиссаржевской в 1909 г.,  спектакли с участием П.Н. Орленева, К.А. Варламова и В.Н. Давыдова в 1910-1915 гг.,  концерты Л.В. Собинова в 1911-1915 гг.

В учебных заведениях традиционно устраивались литературно-музыкальные вечера и разыгрывались самодеятельные спектакли. Томская молодежь с увлечением занималась спортом: катанием на коньках и лыжах, играми в футбол и шахматы, велосипедным спортом и гонками на мотоциклетах. В апреле 1911 года в Буфф-саде - любимом месте отдыха томичей, который располагался в шаговой доступности от здания Томского учительского института, был выставлен аэроплан марки «Блерио 11-БИС»,  приобретенный городским архитектором Андреем Ивановичем Лангером. А 27 (14) августа 1911 года в Томске состоялся первый полет самолета. Аэропланом марки «Фарман» управлял летчик Яков Иванович Седов. Это событие стало настоящим праздником. Авиапредставление проходило на городском ипподроме (на месте современного Дворца спорта).

Полёт авиатора Седова В.Я. на аэроплане «Фарман-4» в Томской губернии, лето 1911. Фото из открытых источников.

В 1908 году в Томске открылся первый кинотеатр «Метеор» на Обрубе и с этого времени его посещение стало излюбленным времяпрепровождением томичей. Кинематографом обзавелись и различные общественные организации, приглашая на просмотры фильмов широкую публику. В архивных делах Западно-Сибирского учебного округа, Томского учительского института сохранились рукописные киноафиши. Так, Общество трезвости 25, 26 и 27 октября 1913 года приглашало на фильмы «Камо грядеши», «Посещение Их Императорских Величеств Троице-Сергиевой лавры», «Я все знаю (комическая)», «Алчность к деньгам (драма)», «Чудесный улей» и т.д.

Предлагаем «окунуться» в атмосферу культурной жизни начала XX века и посмотреть некоторые из первых работ российского кинематографа

Русская свадьба XVI столетия

Оборона Севастополя

Тарас Бульба

Жизнь и смерть Пушкина

Русалка

Традиционной формой празднования в городе знаменательных событий и дат общероссийского значения были молебны, панихиды, литургии. К началу ХХ века в Томске действовало свыше 40 богослужебных храмов, среди них были и монастыри, и православные храмы, и татарская мечеть, и католический костел, и еврейская синагога, и лютеранская кирха. Украшением города был Троицкий кафедральный собор, освященный 25 мая 1900 года.

Томский Троицкий кафедральный собор. Фото из открытых источников.

Римско-католический костел. Фото из открытых источников.

Еврейская синагога. Фото из открытых  источников.

Лютеранская кирха. Фото из открытых  источников.

В такой политической и социально-экономической обстановке возобновил и развернул свою работу Томский учительский институт. 1906-1917 годы для него стали временем расцвета.

Возобновление занятий

Весной 1906 года корпус Томского учительского института был освобожден от госпиталя, и с началом лета в нем появились настоящие хозяева. Возобновление деятельности института многими томичами было воспринято как второе открытие учебного заведения. Учительский институт изменил «место жительства», а вместе с ним в небытие уходили и прежние консервативные традиции «домостроя», в деятельности института начался новый период. А.М. Волков, выпускник института 1910 года, спустя полвека писал: «Томский учительский институт был редким оазисом на фоне общего педантизма и сухости, господствовавшего в учебных заведениях в ту далекую эпоху».

В Государственном архиве Томской области сохранились разнообразные материалы по истории учительского института с 1906 по 1917 гг.: отчеты о деятельности института, официальная переписка, прошения в институт абитуриентов, протоколы заседаний педагогического совета за 1906-1907 гг., списки учащихся и преподавателей, учебные программы, расписания уроков, экзаменов и т.д. Документы не полны, но дают общее представление о состоянии учебной и воспитательной работы, материальной базы института в изучаемый период. Разумеется, официальная документация составлялась в полном соответствии с требованиями и духом времени. Особый интерес представляют отчеты о деятельности, составленные директором института. Однако следует учитывать, что отчеты перед вышестоящим начальством не всегда были до конца объективными. Они писались с тем, чтобы как можно более выгодно представить дела института, с учетом принятых в те времена представлений о порядке и дисциплине. Более объективными являются статистические данные, некоторые из них, например, о численности, возрасте, социальном происхождении воспитанников и т.д., возможно даже проверить.

Ценнейшими историческими источниками об учебном заведении, о преподавателях и учащихся института являются воспоминания выпускников. В личном фонде Ф.Ф. Шамахова (ГАТО) сохранились воспоминания двух выпускников Томского учительского института В.И. Попова и Г.Н. Николаева, в личном Л.И. Боженко (ТОКМ) - воспоминания В.Д. Медведева, опубликованы и воспоминания А.М. Волкова. Однако воспоминания как исторический источник требуют дополнительной проверки и обладают известным субъективизмом.

Важную информацию по истории учительского института можно почерпнуть из материалов периодической печати. Отметим, что в начале XX века в Томске выходили несколько газет. Издательства конкурировали и, как правило, имели своих читателей. Более других об учительском институте писала «Сибирская жизнь». По материалам газет удается восстановить не только хронологию некоторых важных в жизни преподавателей и студентов института явлений, но и уловить характер, атмосферу эпохи, взглянуть на события «глазами» томичей того времени.

Из архивных материалов известно, что в середине июля 1906 г. М.М. Германов произвел полную опись имущества и был уволен от службы «за выслугою срока с мундиром». С 1 августа 1906 г. директором Томского учительского института был назначен выпускник юридического факультета Московского университета, действительный статский советник Митрофан Алексеевич Водянников. К моменту назначения на должность директора за плечами Митрофана Алексеевича был 37-летний педагогический стаж, в том числе на руководящей и ответственной административной работе директором Омской учительской семинарии.

На фото преподаватели Омской учительской семинарии, в центре – М.А. Водянников.

Политические условия, в которых институт возобновлял деятельность неоднозначно сказались на его развитии. К началу ХХ века и «Положение об учительских институтах», и «Инструкция касательно объема и методов преподавания учебных предметов» устарели и не отвечали потребностям времени. В печати активно развернулась критика существующего состояния учительских институтов. В 1906 году в Санкт-Петербурге прошел съезд воспитанников и выпускников учительских институтов. На съезде были обсуждены недостатки существовавшей системы профессиональной подготовки учителей и обоснована радикальная реформа учительских институтов.

Делегаты учительского съезда пришли к убеждению о необходимости предоставления выпускникам институтов права поступления в университеты и другие высшие учебные заведения. Кроме этого, была высказана идея расширения учебных программ и преобразования учительских институтов в выше среднего учебные заведения. Демократизации учительских институтов должны были содействовать ликвидация интернатов и предоставление более широких полномочий педагогическим советам учительских институтов и их воспитанникам по ряду учебных и организационных вопросов.

То ли под воздействием революционных событий, на волне общей критики политического режима в стране, то ли вопрос о демократизации учебных заведений действительно встал так остро, что больше нельзя было ждать, но голос делегатов был услышан. «Сибирская жизнь» 24 августа 1906 г. сообщила своим читателям, что Министерство народного просвещения предложило ректору Томского университета внести на обсуждение Ученого совета вопрос о принятии в университет окончивших курс в учительских институтах. Престиж учительских институтов значительно возрос, что незамедлительно сказалось на количестве абитуриентов, а, следовательно, и на качестве отбора.

В ожидании предстоящей приемной кампании, директору института необходимо было срочно решить несколько задач. Во-первых, предстояло произвести свидетельствование завершенного строительства корпуса института и доложить о его результатах в Министерство народного просвещения.

Газеты сообщали…

«Сибирская жизнь»

9 августа 1906г.(№ 170)

7 августа состоялось свидетельствование вполне законченного постройкой здания Томского учительского института. Свидетельствование произведено комиссией при участии директора института г. Водянникова. Результаты свидетельствования здания оказались вполне удовлетворительными. На постройку здания израсходовано из средств казны около 244500 руб., по предварительной же стоимости сметы - в 236 тыс. руб. Т.о., на постройку здания израсходовано против предварительной сметы 8500 руб.; это произошло, как мы слышали, вследствие того, что постройка здания затянулась, благодаря частичному отпуску кредиторов, на 3 года, вместо предполагавшихся ранее 1 – 1/2 лет.

Во-вторых, новому директору необходимо было произвести полную ревизию всего оборудования. Материальные условия, в которых институт возобновлял деятельность, складывались не самым благоприятным образом. За два года, в течение которых институт не работал, небольшого и прежде имущества значительно поубавилось. Часть книг и других вещей была передана воспитанникам, переведенным в учительские институты Европейской части России; часть – 4 оголовка, 2 вожжей, уздечка, 2 шлеи, выездная дуга, новый тяж и т.д. – украдены, о чем был составлен надлежащий полицейский акт; часть – отсутствовала по неизвестным причинам.

Ко времени передачи дел всех денежных средств ТУИ было крайне мало – 258 рублей 76 копеек. Из них наличных денег от строительной комиссии – 31 рубль 19 копеек, в депозитивах – 117 рублей 57 копеек, на текущем счету Общественного Сибирского банка – 110 рублей.

Из имущества Томского учительского института, оставшегося в наличии к лету 1906 г., многое обветшало и было непригодным к употреблению. Так, из библиотечного фонда было исключено 762 единицы книг, 4 физических прибора, 3 гипсовых модели ваз, музыкальные инструменты, 17 географических карт и атласов. За ветхостью пришлось исключить из употребления и часть комнатного имущества: салфетки, фартуки, термометры, стаканы, фляги, корзины, щетки, тарелки, сковороды, ложки, топор, банки и т.д.

На момент передачи дел М.А. Водянникову в наличии не оказалось и части инструментов по столярному мастерству. В письме попечителю Западно-Сибирского учебного округа Л.И. Лаврентьеву Митрофан Алексеевич с досадой сообщает, что весь инвентарь института находится «в весьма плохом состоянии» и его придется обновить. Библиотека, фонды учебных пособий и приборов значительно сократились; списанных за ветхостью педсоветом вещей не оказалось на месте. Не было возможности их продать с тем, чтобы выручить хоть небольшие средства. «Материалов для обмундирования учеников вовсе не оказалось, - с горечью писал новый директор, - нет также ни одного экземпляра годной одежды и белья; столовое и постельное белье требуют значительных расходов для своего пополнения. То же можно сказать про предметы для стола, про кухонную посуду и вообще про все предметы домашнего хозяйства». В таких условиях хозяйственного разорения институт должен был начать работу, произвести набор воспитанников и организовать на должном уровне учебный процесс.

Пожалуй, самой сложной задачей начального этапа становления учебного заведения является формирование штатного преподавательского состава. Из прежнего состава института остался лишь врач, преподаватель гигиены Павел Фирсович Ломовицкий, демобилизованный по окончании русско-японской войны. Митрофан Алексеевич был опытным руководителем и его выбор преподавателей оказался успешным: многие из педагогов, приглашенных Водянниковым, работали в институте вплоть до 1920-го года, пользовались заслуженным уважением коллег и воспитанников.

Преподавателем русского языка и словесности был специально вызван из Красноярской женской гимназии выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, надворный советник Алексей Матвеевич Орлов. Всюду, где приходилось работать этому педагогу, он завоевывал большую симпатию коллег и учащихся своими обширными знаниями и человеческими качествами. Более других о нем с теплотой и восхищением вспоминали выпускники Томского учительского института.

Учителем истории и географии стал молодой выпускник Казанской духовной академии, коренной томич, дворянин Петр Владимирович Пудовиков. Добрый, гостеприимный, немного консервативный, но при этом очень квалифицированный преподаватель привлекал воспитанников своей эрудицией и искренним участием в их судьбе.

Для преподавания естественной истории и физики был приглашен выпускник естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета Иннокентий Николаевич Сафонов. До назначения в Томский учительский институт И.Н. Сафонов исполнял обязанности ассистента всемирно известного ученого Д.И. Менделеева. После увольнения последнего из университета, Иннокентий Николаевич переехал в Томск для работы лаборантом Томского университета и преподавателем Томской Мариинской женской гимназии. В 1906 году он становится штатным сотрудником ТУИ.

Преподаватели Томского учительского института

Уроки чистописания, черчения и рисования давал выпускник Императорской академии художеств, известный в Томске и по всей Сибири самобытный художник, впоследствии активный член Томского Общества любителей художеств, Вильгельм Иванович Лукин.

Учителем ручного труда был назначен Николай Иванович Молотилов, выпускник Омской учительской семинарии, до назначения в Томск он преподавал в Павлодарской сельскохозяйственной школе. Параллельно с работой в учительском институте, Николай Иванович с 1907 года обучался в технологическом институте на строительном факультете. По окончании вуза Н.И. Молотилов по-прежнему преподавал в учительском институте. Всей Сибири он был известен как прекрасный мастер работ по дереву, художник-любитель, архитектор, один из организаторов Томского Общества любителей художеств.

Математику в институте в 1906-1908 годах преподавал С.В. Пахомов. Учителем закона божьего стал выпускник Казанской духовной академии священник Иоанн Алексеевич Ливанов. Уроки пения давал профессиональный музыкант М.Ф. Благовестов. Для преподавания необязательных уроков немецкого языка в институт в качестве совместителей были приглашены учительницы гимназий К.М. Абрамова и А.Я. Брейтигам.

После того, как в августе 1906 г. был сформирован штатный состав института, предстояло решить главную, самую ответственную и приятную задачу – организовать вступительные экзамены. Конкурс абитуриентов в Томский учительский институт в 1906 г. после 2-хлетнего перерыва в работе был вполне внушительным. Уже к 9 сентября по сообщению газеты «Сибирская жизнь» в институт было подано 70 прошений.

В результате отбора в число воспитанников, как видно из протокола заседания педагогического совета института от 13 сентября 1906 г., было зачислено 22 человека на казенный счет (казеннокоштными) и 4 – вольнослушателями на платной основе (своекоштными). Большинство первокурсников были из крестьян – 11 человек; мещан было – 7 человек, солдатских детей – двое; по одному воспитаннику из потомственных учителей и священников, четверо – детей чиновников. По-прежнему приоритетным правом при зачислении пользовались лица с педагогическим стажем и начальным педагогическим образованием. Пятеро воспитанников были выпускниками учительских семинарий Омска, Новочеркасска, Красноярска и Казани; трое – педагогических классов при городских училищах, один – церковно-учительской школы. Остальные воспитанники имели свидетельства городских и сельских училищ, духовной семинарии и т.д. Семеро из них имели звания учителей начальных училищ, аульных и церковно-приходских школ.

Весной 1907 года М.А. Водянников заявил попечителю Западно-Сибирского учебного округа о своем желании в связи с серьезными личными обстоятельствами вернуться в Омск. Должность директора Томского учительского института вновь становилась вакантной. Предложение занять эту должность было сделано преподавателю словесности Томской Мариинской женской гимназии, выпускнику Московской духовной академии Ивану Александровичу Успенскому.

 И.А. Успенский без сомнения относился к числу тех педагогов, чье появление в жизни человека оставляет неизгладимое впечатление. Спустя долгие годы ученики Ивана Александровича вспоминали о своем учителе с душевной теплотой, уважением и благодарностью. Бессменный директор Томского учительского института с лета 1907 года И.А. Успенский все свои силы, время и способности отдавал работе, коллеги и воспитанники стали его настоящей семьей.

 

 

 

Летом 1908 года произошла еще одна «кадровая замена»: на должность учителя математики, после ухода С.В. Пахомова, был приглашен выпускник Петербургского университета Василий Иванович Шумилов. Талант математика, яркие черты личности В.И. Шумилова проявились еще в молодые годы, и его появление в институте было действительно важным событием. Впоследствии Шумилов стал профессором, преподавал в технологическом институте, Томском университете, заведовал кафедрой высшей математики Московского института цветных металлов и золота.

Продолжение занятий в Томском учительском институте поставило перед педагогическим коллективом вопросы организации учебного процесса, формирования библиотеки, развития воспитательной работы и т.д. Это невозможно было без создания благоприятных материальных условий жизни воспитанников.

 «В дружной институтской семье…»

Студенты Томского учительского института в свободное время. Фото из фондов музея истории ТГПУ

Положением 1872 г. учительские институты были определены как закрытые учебные заведения, и проживание студентов в интернате при институте было обязательным условием их обучения. Считалось, что будущие учителя, проживая совместно, будут не только лучше учиться, но и привыкать к ожидающей их скромной преподавательской жизни, воспитывать в себе чувства коллективизма и корпоративности. Однако, как показывает история, после 1906 г. ситуация в учительских институтах России изменилась. Некоторые из них отказались от обязательности проживания студентов в интернатах, а многие провинциальные институты вообще не имели возможности для размещения пансионатов.

Томский учительский институт с открытием нового корпуса располагал хорошими условиями для проживания учащихся в стенах института. Однако многих студентов не устраивала сама обязательность пансионата и необходимость постоянного нахождения в обществе пусть даже дружески расположенных к ним людей. По решению педсовета (чаще всего формальному – для протокола) уже в 1906-1907 гг. томичи, женатые студенты и имевшие в городе родственников; люди, способные оплатить аренду частной квартиры беспрепятственно могли жить вне стен института по заявлению.

Вопрос о существовании пансионата при институте и обязательности проживания в нем студентов время от времени поднимался «сверху». В июле 1908 г. педагогический совет ТУИ специально обсуждал по инициативе попечителя Западно-Сибирского учебного округа эту проблему. Педсовет принял решение «о желательности для пользы воспитательного дела закрытия интерната». По убеждению преподавателей учительского института, интернат мог иметь ряд преимуществ лишь при условии, что в нем проживали бы воспитанники, способные заниматься в одно время, в одном месте и почти с одинаковой продуктивностью с другими своими товарищами. Однако опыт ТУИ доказывал обратное: в институт поступали, как правило, «люди взрослые, … нередко женатые и отцы семейств; люди, … привыкшие … к самостоятельной и, в большинстве случаев, к уединенной изолированной работе…».

Выпускники Томского учительского института. 1915 г. Фото из фондов музея истории ТГПУ

Далее, преподаватели считали, что «совместная жизнь большого количества людей только тогда могла быть безукоризненной в этическом отношении, когда имелись бы налицо их солидарность в убеждениях, в жизни, привычках и т.д. Но воспитанники … института являлись в интернат буквально со всех концов необъятной России, … принося каждый свой особый мир…». Среди студентов ТУИ были и юноши 16 лет, и мужчины 25-30 лет; люди разных вероисповеданий, сложившихся характеров, различных наклонностей и способностей, что часто приводило к «невольной озлобленности воспитанников друг против друга».

С 1908-1909 гг. проживание в стенах института перестало быть обязательным и предоставлялось по желанию студентов. Учительский институт больше не был «закрытым» учебным заведением, пансионат превратился в студенческое общежитие, по традиции его называли «интернатом». «Уход на частные квартиры и приход жить в интернат были совершенно свободными и никем не ограничивались», - пишет в воспоминаниях В.И. Попов, выпускник Томского учительского института 1911 г., а затем преподаватель городского училища при институте до 1916 г.

Большинство из учащихся, несмотря на «неудобства совместного быта», выбирали предоставленную возможность проживать в общежитии. Особенно актуально это стало в годы первой мировой войны и революции. Для сравнения, приведем строки из Отчета попечителя Западно-Сибирского учебного округа о положении воспитанников Омского учительского института: «Интерната при Омском учительском институте … нет, поэтому все 60 воспитанников живут на частных квартирах по 2, по 3 человека, и, получая в месяц около 17 рублей стипендии, ютятся нередко за дороговизною квартир … в сырых, темных комнатах на порядочном расстоянии от института, питаются в дешевых столовых, набирают массу частных уроков, что изнуряет их и вредно отражается на успешности институтских занятий…».  Аренда жилья в Омске даже в мирном 1913 г., по данным директора учительского института в месяц обходилась без стола (питания) примерно в 15-20 р.

Из архивных материалов по истории Томского учительского института, отчетов о деятельности ТУИ известно, что в 1911 г. в интернате проживало 55 воспитанников из 78-ми. В 1912 г. 52 воспитанника помещалось в общежитии, а 17 – на частных квартирах. Совместное проживание большинства студентов института в общежитии поставило вопрос о ведении совместного хозяйства. На первом же заседании педагогический совет Томского учительского института, рассматривая правила для учеников, утвержденные попечителем Западно-Сибирского учебного округа 3 сентября 1902 г., внес в них некоторые изменения. Главным из них явилось введение в Правила нового параграфа «Об участии воспитанников в ведении артельного хозяйства». Поскольку в институт поступали молодые люди, педагоги считали важным приобщать их к самостоятельному ведению хозяйства и экономному расходованию отпускаемых на содержание института и самих студентов сумм. Этот опыт должен был пригодиться в будущем молодым мужчинам, как в самостоятельной семейной жизни, так и профессиональной работе учителями городских училищ.

Для заведования артельным хозяйством, по новым правилам, избирали на 3 месяца артельщика, воспитанника 2-го курса и его помощника – из числа первокурсников. Студентов третьего курса освобождали от хозяйственных забот, т.к. они более других были заняты в городском училище при институте и должны были готовиться к выпускным экзаменам. В помощь артельщику (его называли завхозом) ежедневно назначались дежурные. В обязанности завхоза входили своевременная закупка продуктов, наблюдение за условиями их хранения, составление меню (в институте традиционно было 4-х разовое питание), контролирование чистоты помещений и работы кухонной прислуги.

В столовой института. Фото из фондов музея истории ТГПУ

При участии артельщика педагогический совет рассматривал смету расходов на приобретение материала для одежды студентов, шитье, на изготовление продуктов длительного хранения, на приобретение оптом бумаги, карандашей, перьев, чернил, почтовых марок и т.д. Артельное хозяйство велось под непосредственным наблюдением директора института и при поддержке советами и услугами эконома института.

Александр Мелентьевич Волков, воспоминания которого о годах учебы в Томске (1907-1910 гг.) опубликованы в журнале «Вестник ТГПУ» за 2000 г. № 4, отмечал: «наша стипендия по тем временам было очень приличная: 200 рублей в год … Этого вполне хватало на все наши потребности …».

Чтобы представить себе покупательную способность ежемесячной стипендии в 16 р. 66 к. приведем цены в Томске в 1909-1912 гг. на некоторые продукты питания:

килограмм мяса стоил 22-34 к.,
сотня яиц 1 р. 20 к.,
килограмм сливочного масла –84-97к.,
килограмм хлеба –7-12 к.,
бутылка пива – 11 к.,
пара обуви в среднем - около 12 р.,
метр ситца – 15 к.,
килограмм мыла – 11 к.

Василий Иванович Попов вспоминал впоследствии: «…питание одному воспитаннику в месяц стоило 4-5 рублей. Верхняя одежда – форменная тужурка, брюки и форменное пальто – шинель на подкладке, иногда теплой, стеганной на вате – коллективно заказывались магазину в кредит под летнюю стипендию. Стоимость комплекта 30-35 рублей. Огромное светлое и чистое помещение служило спальней. Кровать, матрац, подушка и спальное белье, еженедельно сменявшееся обслуживающим персоналом, были казенными…».

В спальне института. Фото из фондов музея истории ТГПУ

На казенный счет относились расходы по содержанию пансиона и прислуги (кочегара с двумя помощниками, уборщиц, швейцара, караульных, кухонных работников и конюхов). Порядок жизни в институте должен был соответствовать строгим правилам, утвержденным попечителем Западно-Сибирского учебного округа. Режим в интернате предполагался следующий:

Утром воспитанники должны были вставать в 7 часов в будни и в 7 часов 30 минут – в праздничные дни. В 8 часов 50 минут – общая молитва, с 9 часов начало уроков. После трех уроков полагалась двадцати пяти минутная перемена, после которой проводились еще три урока. В три часа пять минут по полудни – обед. От 6 часов до 9-ти – вечерние занятия (выполнение домашнего задания). В 9 часов вечера – ужин, после которого – вечерняя молитва. «Накануне праздничных дней, - отчитывается перед руководством директор института в 1915 году, - совершается в 6 часов вечера в институтском храме всенощное бдение, в праздники же и воскресные дни – литургия в 9 часов утра».

Воспитанник ТУИ Александр Мелентьевич Волков
Фото из фондов музея истории ТГПУ

Но это было, как говорится, «на бумаге». А как все обстояло на самом деле? А.М. Волков с некоторой иронией писал по поводу «строгих порядков» в институте:

«…9 часов 15 минут. Наш директор, Иван Александрович Успенский, добродушный толстячок среднего роста и средних лет, ходит по коридорам и тушит горящие без надобности лампочки. В спальне он видит маленькую фигурку, скорчившуюся на кровати под тонким байковым одеялом.

Он подходит, тормошит фигурку.- Волков, хватит спать! В класс надо идти, на урок!

-Я сейчас, Иван Александрович!

Директор уходит, а Волков, полежав еще полчасика, встает, умывается, не спеша идет завтракать, а потом отправляется на уроки…».

Разумеется, ситуация, описанная А.М. Волковым, была отнюдь не правилом в институте. Она просто демонстрирует довольно лояльное отношение руководства к студентам, определенное доверие к ним. А успехи студентов в изучении общих и специальных дисциплин позволяли директору иногда снисходительно относиться к их юношеским шалостям и проявлениям недисциплинированности.

И директор Иван Александрович, и преподаватели института, и сотрудники стремились к тому, чтобы создать в интернате института уют и семейную, домашнюю обстановку. Здесь же в корпусе ТУИ находились и квартиры некоторых преподавателей. Как пишет И.А. Успенский, дверь его квартиры всегда открыта для воспитанников, как и свободен доступ в квартиры и семьи преподавателей. В его отчете читаем: «При совместной жизни взаимообщение между преподавателями и воспитанниками устанавливается, конечно, более тесное и, по своим последствиям, более плодотворное, чем при случайных посещениях преподавателями учебного заведения в классное и внеклассное время. Очень важно это постоянное влияние всей педагогической корпорации, когда воспитанники во всякое время могут обратиться к воспитателю за разрешением того или другого научного вопроса или просто за каким либо советом и по личному делу». Далее он писал: «При постоянной совместной жизни не трудно изучить натуру каждого питомца и сообразно ей влиять на него в хорошую сторону, равно и аттестовать более правильно при окончании им курса».

Кабинет директора института. Фото из фондов музея истории ТГПУ

Не случайно и в официальных документах (отчетах) и в воспоминаниях выпускников ТУИ часто звучат слова о дружной институтской семье. «Никаких дежурств администрации института не существовало. Студенты были предоставлены сами себе, самоуправлялись. Нарушений правил общежития не наблюдалось. До шести часов вечера разрешалось вести себя свободно – играть на инструментах, петь, танцевать, заниматься гимнастическими упражнениями. С шести часов до одиннадцати вечера – тишина. Шла подготовка к занятиям следующего дня», - писал В.С. Попов.

В выходные и праздничные дни этот порядок корректировался. По субботам устраивались танцы под фисгармонию. Несколько раз в год воспитанниками в институте организовывались большие концерты, литературно-музыкальные вечера, спектакли, которые заканчивались играми и танцами до 2-3 часов ночи. Разумеется, очевидные нарушения общежития не допускались. Но, как вспоминал тот же В.И. Попов, были среди воспитанников и «охотники посетить ресторан, пивную», которые и в будни возвращались в институт поздно ночью в «приподнято-веселом» или даже «излишне-веселом» настроении. Виновников нарушения правил наказывали, но если об этом становилось известно полиции и попечителю, директор института, как правило, брал вину на себя, а нарушителям делал отеческие внушения.

Значительный интерес нашего современника вызывает вопрос о хозяйственных расходах института. Во что обходилось содержание интерната? Сколько составляла общая «квартплата» и оплата коммунальных услуг? Много ли было прислуги, и сколько на нее тратили средств? Ответить на эти вопросы помогут сметы расходов на содержание учительского института. Так смета на 1907 г., сохранившаяся в архивных фондах, дает довольно подробное представление о хозяйственных тратах и заботах институтского руководства и служащих в начале ХХ века.

Чтобы в корпусе зимой весело потрескивал в печах огонь, согревая воспитанников и преподавателей, закупался каменный угль (по 50 пудов, т.е. 819 кг. ежедневно), который обходился в 1350 р. Кухня отапливалась душистыми березовыми дровами – на растопку надо было по 4 сажени (640 м.) в месяц и в дальнейшем на 9 месяцев хороших дров 150 саженей (32 тыс. м). Это стоило еще 990 р. На оплату работы помощника кочегара, не предусмотренного в штатном расписании, отводилось дополнительно 20 р. Итого на отопление в год необходимо было 2360 р.

Освещение корпуса было электрическим, а подсобных помещений – керосиновыми лампами. Даже при самом экономном расходовании средств, в год на керосин, лампы, ремонт лампочек и абонентную плату по смете было заложено 1300 р.

На втором этаже институтского корпуса. Фото из фондов музея истории ТГПУ

В исторических работах 1940-50-х гг. отмечается, что воспитанников учительских «плебейских» институтов якобы «держали в черном теле». Между тем, из сметы видно, что руководство не скупилось на прислугу – кочегара, швейцара, караульных, кучера, уборщиков помещений, дворника и т.д., которым планировалось в год выплатить зарплаты около 2286 р.

Институт располагал своей конюшней, на содержание которой, ремонт экипажей и сбруи, корм лошадей тратилось примерно 170 р. На очистку дымовых труб, двора, ям, ремонтные небольшие работы отводилось дополнительно 900 р. На обеспечение процесса обучения ручному труду (инструменты и расходные материалы) необходимо было 2200 р. Кроме этого, сметой предусматривались квартирные деньги письмоводителю Николаю Александровичу Куртукову 300 р., медикаменты и реактивы для опытов – 150 р. На книги, журналы, канцелярские товары запрашивалась сумма в 600 р.

Итого Томский учительский институт запрашивал у Министерства народного просвещения на своё содержание в 1907 г. 10 266 р. Это помимо тех средств, которые были заложены на содержание воспитанников и оплату работы сотрудников института. Министерство выделило лишь 8 800 р. из запрашиваемых институтом средств, и дефицит составил 1466 р.

В дальнейшем, когда в институте начали работу все три класса и городское училище, расходы на содержание преподавателей и воспитанников, хозяйственные надобности и учебную часть выросли. Однако содержание воспитанников оставалось практически неизменным на протяжении всех лет существования института. Не корректировалась и стипендия воспитанникам, о задержках которой ни в годы мировой войны, ни в годы революции не существует никакой информации. Как впрочем, нет информации и о срывах в ассигновании на другие статьи расходов. Выделявшихся правительством средств было немного, но при экономном расходовании, что всегда отличало государственные учебные заведения, их хватало на главные нужды института.

К сожалению, местные органы власти не только не оказывали какой бы то ни было финансовой поддержки институту, но и регулярно взимали с него сборы, как с казенного учреждения. Все попытки руководства института уповать на то, что институт является учебным заведением, а отнюдь не коммерческим предприятием, не имели, как правило, успеха.

Газеты сообщали…
«Сибирская жизнь»
26 июля 1913г. (№163)

«В учительском институте. За учительским институтом числятся недоимки городского оценочного сбора за 1910-1913гг., 287 руб. и начислены уже пени за неуплату. По этому поводу директор института обратился в городскую думу с письменным сообщением о сложении недоимки. Ходатайство его аргументируется целым рядом довольно веских аргументов. Институт, по сообщению директора, никаких квартир никому не сдаёт. Денег с должностных лиц института за квартиры не поступает и никаких доходов с институтских помещений не получается. Ассигнований на этот предмет нет.

Сообщая, что при институте содержится городское училище, директор указывал, что училище своим существованием сокращает процент желающих получить образование, не принятых за недостатком мест, в томские городские училища. Между тем за все годы существования институтского городского училища город не принимал в нём никакого участия и не истратил на содержание его ни одной копейки. Посему директор вполне справедливым считал назначение от города учительскому институту субсидии хотя бы в размере числящейся за ним «недоимки оценочного сбора».

Газета, продолжая следить за развитием событий, дополнительно сообщила своим читателям:
13 августа 1913г. (№179)

«…Городская дума рассмотрела ходатайство директора института.
….Управа ввиду отсутствия законных оснований освобождения института от недоимки и уплаты (за квартиры служащих) городского оценочного сбора высказывается против удовлетворения ходатайства директора, как о сложении недоимок, так и о назначении институту субсидии в размере недоимки. (Председатель гор. голова Некрасов И.М.)

Очевидно, что финансовое положение Томского учительского института отнюдь не удовлетворяло руководство учебного заведения, создавало массу проблем, которая не могла не сказаться на развитии института. В целом же директору Ивану Александровичу Успенскому и педагогическому совету удавалось создать в стенах института уют, тепло и творческую атмосферу. О дружной институтской семье выпускники ТУИ даже спустя долгие десятилетия.

Томский учительский в годы Первой мировой войны
(1914-1917)

19 июля (1 августа) 1914 г. началась первая мировая война, которая стала результатом глобального кризиса цивилизации. Она поставила под ружье 75 млн. человек – молодых мужчин, наиболее активную часть наций. Война вела к массовому уничтожению людей, масштабным разрушениям, свержению демократии и распространению внеэкономических методов управления и принуждения. Все прежние моральные ценности вступили в явное противоречие с реальностями военного времени. Вынужденные существовать в условиях казарменной организации, воспринимать казарменную психологию молодые люди и в мирное время тяготели к чрезвычайным методам работы.

В России поднялась волна германофобии. Сотни тысяч демонстрантов 20 июля (2 августа) стеклись к Зимнему дворцу, чтобы на коленях получить благословение императора.

Санкт-Петербург был переименован в Петроград, начались погромы магазинов, принадлежащих немцам. Государственная дума подавляющим большинством проголосовала за военные кредиты. На время война как будто примирила всех. Забастовочное движение, начавшееся было в 1912-1913 гг. резко пошло на убыль.

Томские жандармы констатировали в донесениях: «Во всех, без исключения, слоях населения губернии замечалось проявление самого живого интереса к военным событиям, причем всякое известие об успехах нашей действующей армии было встречено с патриотическим энтузиазмом, выражавшимся, между прочим, в устройстве уличных манифестаций».

26 июля (8 августа) 1914 г. во всех томских газетах впервые был опубликован и затем многократно повторялся от имени городского головы П.Ф. Ломовицкого и городской думы призыв жертвовать в пользу фронтовиков и их семей деньги, вещи, припасы и т.д. Сбор пожертвований производился организованно в помещении управы. В срок до 1 (14) августа 1914 г. от томичей поступило в качестве пожертвований 5 тыс. р.

1 (14) августа 1914 г. в большом зале Томской городской думы, украшенном российскими национальными флагами, флагами государств союзников и зеленью состоялось экстренное открытое заседание депутатов. Публикой были заняты все свободные места и проходы. Городской голова огласил Высочайший манифест от 20 июля (2 августа) по поводу объявления Германией войны России. Затем он сказал, что «Россия переживает великие дни, когда ей приходится ограждать свою честь, достоинство и целость и вести вторую отечественную войну». Провозгласив многократное «ура!» Государю Императору, дружественным народам Франции, Англии, Бельгии, городской голова предложил сделать пожертвования на нужды фронта и семей фронтовиков. В результате призыва было получено в виде подписки на пожертвования 2740 р. и наличными 1381 р. Городская дума констатировала, что «на призыв Верховного Вождя вся Россия стала грудью на защиту чести и достоинства своего дорогого отечества» и единогласно постановила послать телеграмму с выражением верноподданнических чувств Государю Императору и приветствия муниципалитетам Франции, Англии и Бельгии.

Мировая война с первых дней внесла коррективы в нормальный ход жизни всей страны. Для учебных заведений серьезными испытаниями стали мобилизация преподавателей и учащихся, организация в условиях военного времени учебно-воспитательного процесса и посильной помощи фронту.

Согласно высочайшим повелениям, изданным еще в мирное время, 2 июля 1913 г. и 26 мая 1914 г., воспитанники, поступившие с учительских должностей «для усовершенствования своих познаний в специальные для подготовки учителей учебные заведения (учительские институты, семинарии и т.п.) во все время пребывания их в означенных учебных заведениях» освобождались от призыва на действительную службу. Возраст студентов ни на момент поступления в институт, ни на время его окончания этими документами не оговаривался. И в первый год войны «все запасные нижние чины и ратники ополчения, состоящие воспитанниками учительских институтов» и центральными, и местными военными властями признавались освобожденными от мобилизации.

В августе 1914 г., как и в прежние мирные годы, началась приёмная кампания. Из заявлений и прошений с просьбами допустить к участию в конкурсном отборе на государственные места студентов видно, что к поступлению в институт стремились, как правило, учителя начальных школ для завершения или продолжения специального педагогического образования.

20 августа 1914 г. в Томском учительском институте начались вступительные экзамены. По сообщению газеты «Сибирская жизнь» в Томске «на имеющиеся в учительском институте в первом классе 22 вакансии допущено к приемным экзаменам 58 человек». 22 августа абитуриентам, по требованиям вступительных испытаний МНП, предстояло написание сочинения. В этом, первом военном, году была задана тема патриотического звучания: «Опасность, угрожающая отечеству, поднимает народные силы». Преподаватели Томского учительского института желали видеть среди своих будущих студентов не только грамотных, но и с развитой гражданской позицией людей. Абитуриенты Томского учительского института в первый военный год были хорошо подготовленными, сказался авторитет института в России, усилия Министерства народного просвещения по развитию педагогического образования, возможно и отсрочки по призыву в армию. Так или иначе, но в число слушателей 1914 г. были приняты 27, а не 22 человека. По данным на 24 сентября этого года общее количество студентов в Томском учительском институте достигало 69 человек.

О каких-либо принципиальных изменениях в учебных программах по дисциплинам в 1914-1916 гг. в Томском учительском институте не известно. Судя по документам, принятые в предвоенные годы планы учебной работы оставались прежними. Некоторые коррективы вносились преподавателями в связи с появлением новой литературы и возможностей института. Некоторые изменения произошли естественным образом в связи с переменами в преподавательском составе учительского института. Преподаватель русского языка и литературы Александр Иванович Мотрохин со второй половины 1915 г. был переведен преподавателем женской гимназии в город Верхнеудинск. Его уроки взял на себя директор института Иван Александрович Успенский.

Преподаватель физики и естественных наук Иван Николаевич Наумов умер в конце 1915 г. С 7 января 1916 г. эту должность занял по совместительству преподаватель естествоведения второго реального училища, выпускник Казанского университета естественного отделения физико-математического факультета с дипломом первой степени Михаил Иванович Каргер.

Митрофан Максимович Поляков Фото из фондов музея истории ТГПУ

С 1 августа 1914 г., после отъезда С.М. Прохорова из Томска, преподавателем рисования в Томском учительском институте был назначен Митрофан Максимович Поляков, выпускник Московского Строгановского художественно-промышленного училища. Параллельно с работой в учительском институте М.М. Поляков преподавал в политехническом училище.

Андрей Викторович Анохин

Учитель пения Александр Николаевич Низов был переведен на службу в Хабаровский учительский институт. На его место был назначен выпускник Синодальной придворной певческой капеллы со званием учителя церковного пения и теории музыки Андрей Викторович Анохин.

Произошли изменения и в штатном составе городского при Томском учительском институте училище. В 1915 г. Константин Николаевич Моргайлик, выпускник ТУИ, уехал в Барнаул и был назначен преподавателем учительской семинарии. Пантелеймон Григорьевич Богданов, так же выпускник ТУИ, был переведен на службу в Томское среднее имени Цесаревича Алексея политехническое училище. В штат городского училища при институте были назначены Василий Иванович Попов, Петр Евсевьевич Евсевьев, Семен Васильевич Выходцев и Сергей Викторович Успенский. Все четверо окончили Томский учительский институт.

 

Сергей Викторович Успенский

Семен Васильевич Выходцев

Первая мировая война активно вмешивалась в жизнь всех граждан России вне зависимости от их положения, происхождения и возраста. Многие семьи остались без основных кормильцев, и главная забота о хлебе насущном легла на плечи женщин или старших сыновей. «…По уходе призванных, остаются семьи и, в отдельных случаях, одни только малолетние дети и престарелые родители. На всех оставшихся семьях забота, требующая громадных средств»,- писала в 1914 г. местная газета «Утро Сибири».

Обучающиеся в училищах, институтах, гимназиях и т.д. в условиях военного времени и дороговизны искали подработки, дабы поддержать семейный бюджет. Поскольку время переводных и выпускных экзаменов выпадало на начало сельскохозяйственных работ, а многие учащиеся были из сельской местности и их скорейшего возвращения домой на каникулы ожидали с особой надеждой, распоряжениями высших инстанций в ряде учебных заведений экзамены были отменены. На учительские институты это правило сначала не распространялось, что вызвало недоумение его студентов.  Но вскоре учебный процесс и в Томском учительском институте также был скорректирован: назначенные на начало апреля 1915 г. переводные экзамены для первокурсников не проводились, второкурсники к 1 мая вполне удовлетворительно сдали экзамены, а третьекурсники после выпускных испытаний 5 мая торжественно получили свидетельства об окончании института.

Мировая война с каждым днём всё больше поглощала людские и материальные ресурсы страны. А пока воспитанники были в стенах института, преподаватели старались, как могли скрасить тревожные дни накануне призыва. Учитель пения Александр Николаевич Низов, помимо изучения обязательных духовного и патриотического характера музыкальных произведений, разучивал с воспитанниками модные хоровые и сольные произведения, продолжались и музыкально-литературные вечера, которые, правда, утратили былую беспечную веселость.

Учитель рисования М.М. Поляков устраивал длительные прогулки с воспитанниками по Томску и его окрестностям с целью полюбоваться красотами природы и местной архитектуры. Увиденное становилось темой работ воспитанников ТУИ и их учителя.

Учитель ручного труда Н.И. Молотилов даже в условиях военного времени считал своим долгом готовить хороших учителей ручного труда для школы. В Томском учительском институте, как и прежде, устраивали выставки работ студентов, хотя и не такие массовые, как в мирное время. Так, 4 и 5 апреля 1915 г. газеты «Сибирская жизнь» и «Утро Сибири» поместили сообщения о том, что в учительском институте с 5 по 8 апреля планировались выставки рисунков, чертежей и изделий по ручному труду студентов института и учеников городского училища.

С 1 июля 1915 г. выпускники института должны были получить назначения на места учителей городских училищ. Однако летом 1915 г. всё пошло не так как обычно. Из 19 человек, окончивших институт, трое были мобилизованы на военную службу, четверо – назначены учителями в Приамурский округ, а остальные – в полном неведении все лето до осени ожидали своей участи. Они вынуждены были находиться в Томске, поскольку не имели права уезжать без распределения. Это создавало проблемы с их проживанием, питанием и т.д., поскольку сметой института предусматривались расходы только на обучавшихся. Разумеется, из стен института выпускников, прежде там проживавших, никто не гнал и директор института «выкраивал» из скромного бюджета средства на их содержание.

В стране полным ходом шла мобилизация молодежи. В официальных документах правительства и местной переписке между инстанциями всё чаще появлялась информация о разрешении проводить досрочные выпускных экзаменов для добровольцев и лиц, мобилизуемых по призыву. Ситуация с мобилизацией студентов учительских институтов постоянно менялась. С одной стороны, фронту нужны были новые силы, а в учительских институтах обучались взрослые молодые мужчины. С другой стороны, мобилизация в армию молодых преподавателей и выпускников педагогических учебных заведений обескровливала систему образования. Министерство народного просвещения, озабоченное  расширением сети школ по всей России искало пути сохранения кадров и привлечения в учительские институты способной молодежи.

Из официального уведомления, поступившего из Министерства народного просвещения в 1914 г. известно, что учительские институты были приравнены другим учебным заведениям в правах на отсрочки для студентов моложе 24 лет. По распоряжению Департамента народного просвещения от 6 октября 1914 г. «все воспитанники учительских институтов и семинарий, призванные на военную службу или поступившие в действующую армию охотниками (добровольцами – авт.)», имели право на получение казенных стипендий в течение всего времени состояния их на военной службе. 7 июля 1915 г. в дополнение к прежнему циркулярному положению официально было закреплено, что воспитанники учительских институтов, как призванные в войска, так и добровольцы в случае поступления в школы прапорщиков или иные специальные для подготовки офицеров училища, пользовались казенными стипендиями до производства их в офицеры.

Весной 1915 г. Министерство народного просвещения через все крупные российские газеты распространило сообщение о принятом решении допускать выпускников институтов к поступлению в университеты. Выпускники учительских институтов могли продолжить обучение на физико-математических и историко-филологических факультетах при условии предварительной сдачи ими экзаменов по латинскому и одному из европейских языков в объеме классических гимназий.

Летом 1915 г. по вполне понятным объективным причинам конкурс абитуриентов во многие учебные заведения был ниже обычного. Часть потенциальных абитуриентов была призвана на военную службу. Многим молодым мужчинам в тяжелых условиях военного времени было не до учебы: надо было обеспечить минимальный уровень жизни своим семьям, оставшимся без кормильцев. Серьезной проблемой стало общее удорожание жизни. Одна только дорога в Томск теперь требовала значительных затрат, на которые мог пойти далеко не каждый пожелавший продолжить свое обучение в институте.

Однако из отчета директора Томского учительского института за 1915 г. следует, что к началу приемных экзаменов было подано 55 прошений. Это было совсем немало, особенно, если учитывать сложности переживаемого страной периода. На испытания явился 51 человек, в число студентов из них были приняты 29 человек.

 

Газеты сообщали…
«Утро Сибири»
8 сентября 1915 г. (№196)

… В местном учительском институте закончились приемные экзамены… При экзаменах по русскому языку сочинение было дано на тему «Живи для того, чтобы учиться, и учись для того, чтобы жить»…

Из 29 первокурсников института на начало 1915/1916 уч. г. 24 человека имели звание учителя начальной школы (столь высокого процента учителей в институте еще не было). Из первокурсников 11 человек окончили учительские семинарии, четверо – церковно-учительскую школу, еще по одному – педагогические классы и классическую гимназию, в которой существовал старший, педагогический класс. Таким образом, 17 студентов первого курса действительно продолжали педагогическое образование.

Возрастной диапазон первокурсников был довольно широк: среди них был один 17-тилетний, четверо – 18-тилетних студентов и два – 34-летних. От преподавателей Томского учительского института, некоторые из которых были моложе своих питомцев, общение с воспитанниками требовало большего мастерства, педагогического такта и умения сочетать в работе уважение и требовательность.

Реальной угрозой нормальному функционированию учительского института было возможное изъятие на время войны помещения. Как свидетельствуют многочисленные документы Западно-Сибирского учебного округа, большинство училищ, семинарий, институтов и других учебных заведений либо полностью были «выселены» из своих корпусов, либо значительно потеснены. В конце октября 1915 г. на запрос попечителя директор института сообщил, «что здание вверенного мне института не занято пока ни под лазареты, ни под другие какие-либо военные надобности, а потому учебные занятия в институте и городском при нем училище идут в данное время нормально». Во многом это объяснялось тем, что институту был поручен военный заказ.

26 июня 1915 г. в Томске был образован военно-промышленный комитет из представителей городского управления, биржевого комитета, Товарищества железной дороги, высших и средних учебных заведений и отдельных промышленников. Официальное утверждение комитета последовало 21 октября, полномочия комитета были ограничены Томской губернией, за исключением барнаульского и новониколаевского комитетов, вошедших в состав омского областного комитета. Председателем Томского военно-промышленного комитета был избран городской голова П.Ф. Ломовицкий. Помимо общих вопросов, комитет занимался распределением заказов на изготовление предметов обороны.

Петр Потапович Зырянов Фото из фондов музея истории ТГПУ

Томский учительский институт, который располагал мастерской и подсобными помещениями, осенью 1915 г. получил военный заказ на изготовление 50 военных двуколок и сборку ручных гранат. Директор института И.А. Успенский обратился к попечителю Западно-Сибирского учебного округа с ходатайством педагогического совета института «о замене занятий учащихся института по классу ручного труда работами по изготовлению ими по заказу местного военно-промышленного комитета…». Ходатайство было удовлетворено. И, как следует из отчета директора института,  обучающиеся под руководством преподавателя Н.И. Молотилова и его помощника П.П. Зырянова со второго полугодия 1915 г. усердно в часы, свободные от учебных занятий работали над выполнением военного заказа.

Труд был тяжелым, требовал не только физических сил, но и точности, аккуратности, выполнения в указанные сроки… Вероятно, институт успешно справлялся с поставленной задачей, поскольку вскоре заказ был увеличен до 75 двуколок. В военное время всё было подчинено задачам победы и анализ исторических источников подтверждает, что студенты Томского учительского в тылу усердно выполняли возложенные на них задачи, успешно осваивали учебные дисциплины, а те, кого призвали на фронт – честно сражались за Отечество…

Сборка военных двуколок. Фото из фондов ГАТО

Ручная граната времен Первой мировой войны
Граната Рдултовского обр. 1914 Г. (РГ-14)

В начале осени Томское уездное воинское присутствие потребовало мобилизацию всех студентов старше 24 лет. Это означало, что к призыву могли привлечь 42-х из 79-ти студентов Томского учительского института, то есть почти две трети слушателей и нуждающиеся в учителях школы могли остаться без таковых.

Попечитель Западно-Сибирского учебного округа по просьбе И.А. Успенского телеграфировал в Петроград:

Говорят документы…

 «Главному Управлению Генерального Штаба – Мобилизационный Отдел.
Высочайшим указом сего 10-го июля, пунктом шестым освобождаются от призыва учащиеся технических училищ для исполнения военных заказов. Томскому Учительскому Институту переданы Томским Военно-Промышленным Комитетом срочные заказы военных двуколок, ручных гранат. Может, нет, это освободить учащихся Института от призыва по мобилизации. Прошу разъяснений».

Ответ на запрос попечителя округа задерживался, и военное ведомство 29 октября 1915 г. обязало студентов института, числившихся нижними чинами запаса немедленно явиться в воинское управление для назначения их на военную службу. Что тут сделаешь? Директор института обратился с просьбой разрешить устроить для мобилизуемых студентов досрочные экзамены: выпускные для третьекурсников и переводные – для студентов I и II-го курсов. Началась подготовка к экзаменам, но в начале ноября 1915 г. из Петербурга был получен ответ об освобождении воспитанников учительского института от воинской повинности вплоть до окончания ими обучения, поскольку они заняты работой над военными заказами. Вот так выполнение задания военно-промышленного комитета помогло сохранить корпус института, контингент воспитанников (будущих учителей) и немного поправить финансовое положение, т.к. за каждую двуколку платили до 220 рублей.

Вскоре из департамента народного просвещения поступили два важных сообщения. Первое – от 7 ноября 1915 г. – о возможности организации досрочных выпускных экзаменов «для тех оканчивающих курс воспитанников, кои пожелают поступить в военные учебные заведения или отправиться добровольцами (подчеркнуто нами - авт.) в действующую армию». Причем, к досрочным экзаменам разрешалось допускать не только тех, кому уже исполнилось 24 года, но и более молодых выпускников, «которые предоставят письменное согласие родителей или опекунов на поступление их в военные училища или добровольцами в армию».

Во втором сообщении от 26 ноября 1915 г. отмечалось, что военное министерство признало возможным предоставлять воспитанникам учительских институтов, запасным нижним чинам и ратникам ополчения, поступившим в институты с учительских мест и не имевших возможности закончить его до 24 лет от роду, отсрочки призыва по мобилизации. Эта отсрочка предоставлялась до окончания того учебного года, в котором воспитаннику исполнится 27 лет. Данное положение распространялось на учащихся, поступивших на учебу ещё до начала войны. Причем, в этом письме из министерства требовали предоставления списков выпускников, подлежавших отсрочкам, а также тех студентов, которые уже были призваны на службу в возрасте до 27 лет с указанием воинских частей. Вероятно, этих молодых людей планировалось вернуть по месту учёбы.

Принятое военным ведомством и Министерством народного просвещения положение освободило от мобилизации пятерых студентов третьего класса ТУИ: Ф. Евдокимова, А. Иванова, В. Мочалова, Ф. Ноздрюхина, Н. Скоморохова. В отношении студентов, на которых не распространялось распоряжение, директор возбудил ходатайство перед Мобилизационным отделом главного управления Генерального штаба об отсрочках до окончания обучения, «так как эти воспитанники выполняли важный военный заказ».

Ходатайства директора института И.А. Успенского о предоставлении возможности воспитанникам завершить образование, были вызваны осознанием острейшей потребности в учителях, которая существовала на протяжении десятков лет в России, и естественно только усилится в послевоенный период.

Общей проблемой для всех россиян в годы мировой войны была проявившаяся со всей ясностью техническая отсталость страны. Решать задачу необходимо было срочно, не дожидаясь окончания войны. С целью обсуждения перспектив развития внешкольного образования, то есть образования взрослых, в Томске планировали в середине сентября 1915 г. провести сибирский областной съезд. В оргкомитет по подготовке съезда входили наиболее известные в городе представители научно-педагогической общественности, в том числе директор Томского учительского института И.А. Успенский. Внешкольное образование рассматривалось инициаторами съезда как возможность повышения общей грамотности и распространение особенно необходимых в условиях войны сельскохозяйственных, промышленных знаний и практических навыков. Съезд должен был начать работу 18 декабря 1915 г., однако буквально накануне его открытия из Петербурга поступила лаконичная телеграмма П.Ф. Ломовицкого: «Съезд отложить». К этому времени стало известно подозрительное отношение императора к различным «местным инициативам». С другой стороны – неудачи на фронтах первой мировой войны требовали концентрации в тылу всех усилий на вопросах экономических, и проблемы внешкольного образования было решено «отложить» до более благоприятного времени.

Осознание того, что потребность в учителях растет, а по окончании войны многократно увеличится, заставило правительство пойти на пересмотр некоторых положений по мобилизации студентов учительских институтов. В декабре 1915 г. на имя попечителя Западно-Сибирского учебного округа поступило сообщение томского губернатора о продлении до 1 марта 1916 г. отсрочки от призыва запасным и ратникам, учащимся, занятым заготовками продовольствия и фуража для действующей армии и в мастерских при учебных заведениях.  6 апреля 1916 г. из Министерства народного просвещения пришло новое сообщение об отсрочке для студентов выпускных классов учительских институтов, независимо от их возраста до 1 июня 1916 г.

Воспитанники Томского учительского института 1916/1917 уч. г.
Фото из фондов музея истории ТГПУ

По данным на март 1916 г. в Томском учительском институте обучалось 73 человека. Директором института было возбуждено ходатайство перед Министром народного просвещения через попечителя Западно-Сибирского учебного округа об отмене переводных и выпускных экзаменов, что и было сделано с учетом обострения социально-экономической ситуации в стране.

Осенью 1916 г. вопросы мобилизации вновь были подняты. С 1 октября призыву в ряды войск подлежали семеро студентов: Батушев Александр Степанович, Матвеев Михаил Яковлевич, Олейник Моисей Андреевич, Решетников Василий Меркурьевич, Сипин Павел Александрович, Снегирев Петр Михайлович, Шанин Анатолий Виссарионович. Шестеро были в прошлом учителями, имели от роду от 23 до 28 лет. Из них окончить институт к 1 июня 1917 г. могли трое человек; к 1 июня 1918 г. – двое; и еще двое - к 1 июня 1919 г.

Директор ТУИ И.А. Успенский напрямую обратился в Министерство народного просвещения с ходатайством об отсрочке до окончания института по отбыванию воинской повинности белобилетников. В обращении в министерство Иван Александрович положительно характеризует своих воспитанников как будущих учителей: «указанные воспитанники показали хорошие успехи, поведения были отличного, направления благожелательного, обладают нужными умственными качествами…».

Что касается выпускников института 1916 г. (А. Батушев, М. Матвеев и М. Олейник) то, вероятно, им была дана отсрочка, а остальные были мобилизованы. Война делала свое пагубное дело, и большинство выпускников по окончании института отправлялись не в школы, а в военные училища и на фронт. Газета «Утро Сибири» писала: «… Все больше и больше людей, бросая мирный труд, идут на поля войны, но мы должны гордиться, что в разгорающемся пожаре мы не являемся поджигателями…».

На фронт.
Фото из фондов ГАТО

Томский учительский институт от февраля к октябрю 1917 года

Демонстрация 10 марта 1917 г. в Томске (фото из открытых интернет-источников)

Конец 1916 – начало 1917 гг. в Томске были очень тревожными. Патриотический подъем, который сопровождал самое начало мировой войны, сменился затяжным политическим кризисом, карточной системой, а многочисленные похоронки порождали пессимизм и неверие в грядущий день. Уже в феврале 1916 г. был отмечен первый «сахарный бунт», в марте солдатки вышли на улицу с требованием урегулирования цен. Томский полицмейстер констатировал: «уравновешенность населения в спокойствии поколеблена». Май прошел еще тревожнее: распространялись слухи о дороговизне, продовольственных бунтах, неминуемом голоде и т.д.; усилилось самогоноварение. В июле «Утро Сибири» писала: «…В столице, как и в других городах Империи вторую годовщину Великой войны население встретило в храмах божьих…». Выражение уверенности населения в победе, бодрость духа, отмечаемые далее в газете, скорее были призывами к оптимизму, нежели отражением реальности. Осенний рост цен на продукты и призыв ратников второго разряда сопровождались учащением пьянства и беспорядков. К осени 1916 г. перебои с продажей продуктов по карточкам участились.

Томск. 1916-1917 гг. Очередь за продуктами. (фото из открытых интернет-источников)

18 октября газеты сообщили о чрезвычайном заседании Томской городской думы по этому поводу. Были продуманы меры по выходу из продовольственного кризиса, но полностью реализоваться они не смогли. В декабре местные газеты перепечатали из столичной газеты «Утро России»: «…Государь покинул Петроград в трудную минуту внутренней жизни России. Политические горизонты не проясняются. Правительство Штюрмера несколько реформировано. По-прежнему налицо глубокий разлад…».

В городе обрела невиданную прежде силу оппозиция: Всероссийский союз городов, военно-промышленный комитет, а также левые социалистические организации. В начале 1917 г. накал страстей достиг предела. «Новое время» писало: «…Расстройство власти достигло с виду крайне опасной степени, граничащей с анархией… Обнаружилась опасная для самой жизни народной устарелость государственной системы…». Сейчас мы знаем, во что обошлась и война, и революции, а тогда было ясно лишь то, что ни царизм, ни местная администрация не располагают больше доверием народа, и есть силы, готовые к их уничтожению. Повсюду распространялись лозунги перерастания войны империалистической в войну против капитала и существующей в стране власти.

Слухи о февральских событиях в Петрограде появились в Томске лишь 1 марта 1917 г. На следующий день в редакцию газеты «Сибирская жизнь» пришли официальные телеграммы. Томичи, не веря своим глазам, читали строки об аресте царских министров, о создании Временного правительства из депутатов Государственной думы, об организации Совета рабочих депутатов...

Газеты сообщали…

«Утро Сибири»

3 марта 1917 г. (№ 49)

… Немедленно же, после выпуска первых телеграмм об учреждении Временного правительства, улицы города Томска оживились. На всех углах толпы народа, читающие и обсуждающие телеграммы.

Возбуждение на всех лицах, и радость, радость, уже не скрываемая…Возбуждение росло с каждой минутой, но возбуждение радостное, пьянящее сознанием того великого сдвига, который произошел в сердце России…

В Томской городской управе под председательством городского головы П.Ф. Ломовицкого состоялось экстренное заседание думы, которое постановило образовать в городе Комитет общественного порядка и безопасности. 4 марта 1917 г. стало известно об отречении Николая II от царского престола.

«Утро Сибири»

4 марта 1917 г. (№50)

… Наступил великий момент в истории России, пробил час ее испытаний, и загорелась заря новой жизни, раскрылись перед нами те желанные дали, за которые принесено столько жертв, столько крови…

В лице Временного Комитета, состоящего из представителей Государственной Думы, совета рабочих депутатов и Совета солдатских депутатов является первая ступень к переходу к … народной власти…

Через день в Томске от должности отстранили губернатора В.Н. Дудинского. Комитет общественного порядка отменил карточки на печеный хлеб, который теперь был в свободной продаже по высоким «свободным» ценам, но оставил карточки на муку. Были объявлены демократические свободы, политических ссыльных освободили из-под надзора, расформировали полицию, заменив ее отрядами милиции (часто состоявшими из студентов и учащихся), политическим партиям и организациям предоставили возможность открыто заявить о своем существовании.

1917 г. "Марсельеза" и арест томского губернатора (https://tv2.today/Images/8e28692d-6857-4656-9a92-6f3e37c508fb.jpg)

5 марта по главной самой большой – Почтамтской улице Томска маршем прошел 32 Сибирский пехотный полк. Оркестр исполнял «Марсельезу», солдаты несли красные знамена, за военными шли толпы томичей.

В первых числах марта в городе были организованы Совет солдатских депутатов, Совет офицерских депутатов, Совет рабочих депутатов. Оживились профсоюзы. Город буквально бурлил: ежедневно проходили политические собрания, митинги, демонстрации, шествия и т.д. Все функции по охране порядка уже были переданы городской милиции, сформированной из студентов, служащих и рабочих. В первые дни революции был сформирован Совет Представителей студенчества, а уже на 15 марта в Общественном собрании Томска была назначена общестуденческая сходка, одним из поводов которой было принятие в Совет представителей от учительского института. Томск семнадцатого года стал поистине общественно-политическим центром Сибири.

Read more: https://tv2.today/Istorii/1917-god-marseleza-i-arest-tomskogo-gubernatora#ixzz6nY985frY

Долгожданная свобода кружила головы, реорганизации подвергалось все, что только было возможно. Однако ощущения стабильности у томичей не было. Прежние проблемы не отступали, а вскоре город столкнулся с новыми трудностями как экономического, так и политического характера.

6 марта 1917 г. общество взаимопомощи учащимся и учителям Томской губернии обратилось к учительству с призывом немедленно объединиться «на почве вновь видимых нужд и задач нового строя…», - как писала газета «Утро Сибири».

7 марта 1917 г. попечительство Западно-Сибирского учебного округа получило телеграмму за подписью министра народного просвещения Временного правительства А. Мануйлова: «… благоволите просить начальников и учащих во всех учебных заведениях вашего округа, а также попечителей и педагогические советы, родительские комитеты и учащихся принять все зависящие от них меры к возобновлению правильных занятий там, где это возможно…».

10 марта 1917 г. педагогический совет Томского учительского института на своем заседании принимает решение о завершении занятий в текущем учебном году 24 марта, т.е. к началу пасхальных каникул. Это решение в условиях продолжавшейся войны, революции и продовольственного кризиса в городе, как нам представляется, было вполне мотивировано. В ходатайстве по этому поводу на имя попечителя учебного округа, директор учительского института объяснял причины принятого постановления.

Говорят архивные документы…

 

 Директор
Томского учительского института
Марта 11 дня 1917 г. № 273.

Его Превосходительству
Господину Попечителю
Западно-Сибирского учебного округа

 

«…Входя с таким ходатайством к ВАШЕМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ, Педагогический Совет имел в виду – во-первых, что почти поголовно все учащиеся нашего института из бедного трудового сельского населения, люди от сохи, и что, посему, все они хотели бы, и действительно могут, если не поступят в войска, помочь родным семьям, оставшимся в массе совсем без рабочих рук; во-вторых, что время начала этих работ падает на первую половину апреля, почему им пришлось бы уезжать после пасхальной вакации из своих сел как раз в то время, когда требуется ехать на пашню; в-третьих, что почти половина из всех учащихся (из 44 человек), заканчивающих к 15 марта военно-спортивную подготовку подлежит к 1-му апреля прибыть в военные училища; что, таким образом, в-четвертых, в институт во всех трех классах после Пасхи останется всего около 27 человек и, наконец, в пятых, что такой малой артели жить в виду страшной дороговизны на казенную стипендию совершенно не представляется возможным.

В виду этих соображений, опуская из внимания в частности влияние современных событий в жизни нашей родины и душевное состояние взрослых учащихся, совет находил бы целесообразным и необходимым, отпуская учащихся на пасхальные вакации, разрешить им не возвращаться в институт, - с тем, чтобы одни из них приняли участие в сельскохозяйственных работах, другие – подлежащие воинской повинности – повидавшись, кому будет возможно, и может быть в последний в жизни раз с родными, могли бы к 1-му апреля явиться в военные училища…».

Помимо указанных выше причин преждевременного окончания занятий, директором назывались и причины общего экономического характера. Выделенных прежде правительством кредитов на топливо, рабочие руки, расходы по содержанию здания, в новых условиях уже не хватало. Инфляция давно поглотила все денежные запасы института. Досрочное окончание занятий (примерно на 10 учебных дней и еще месяц, который обычно отводился для переводных и выпускных экзаменов, отмененных в годы войны) позволило бы рассчитать прислугу и свести до минимума затраты на содержание института.

На ходатайстве директора ТУИ была поставлена резолюция попечителя А. Алекторова: «Разрешить в соответствии с существующими на сей предмет распоряжениями Министерства».

Февральская революция в ряду важнейших преобразований в жизни общества и государства подняла и вопрос перестройки системы народного образования. Временное правительство заявило о своей готовности довести дело реформы системы подготовки профессионально педагогических кадров до логического завершения. И вновь общественность приступила к обсуждению проблемы преобразования учительских институтов.

В Томске, как и по всей России, учительство активно включилось в обсуждение проблемы. 22 апреля 1917 г., по сообщению газеты «Сибирская жизнь», в Томском учительском институте состоялось собрание лиц, заинтересованных в разработке реформы учительских институтов. Собрание создало специальную комиссию по доработке предложений в проект реформы. Этот проект, главным образом, основывался на обсуждавшихся еще в 1912–1914 гг. депутатами Государственных дум предложениях о преобразовании института в специальное учебное заведение с четырехгодичным курсом обучения. Новое, что предлагали собрание и комиссия, состояло в предложении создать в структуре института две ступени образования. Первая ступень – два первых общеобразовательных класса. В эти классы должны были принимать лиц обоего пола и давать им в институте классическое среднее образование. Вторая ступень - два старших специальных класса – должны были осуществлять педагогическую подготовку лиц, окончивших среднюю школу или учительскую семинарию. Таким образом, в учительский институт могли бы приниматься как люди без среднего образования – на первую ступень, так и со средним – сразу на вторую ступень. Это позволило бы более эффективно и быстро подготовить квалифицированных учителей для школ страны. 30 апреля 1917 г. в «Сибирской жизни» появилась статья некого критически настроенного Учителя «К реформе учительских институтов».

Газеты писали…

«Сибирская жизнь»

30 апреля 1917 г. (№ 91).

 «… Из всех наболевших вопросов нашей школьной жизни чуть ли не самым больным является вопрос о профессиональном педагогическом образовании. Для цели этого образования были созданы учительские семинарии и институты, восьмые классы при женских гимназиях и т.п. Все эти уродливые созданьица министерских кабинетов совершенно не отвечают своему назначению. … Теперь жизнь выдвинула вопрос о немедленной реформе этих учебных заведений, и святой долг не только каждого члена педагогической корпорации, но и каждого члена общества принести свой опыт и познания на дело переустройства названной школы…».

Сложно утверждать дошли ли из провинций проекты предложений о преобразованиях институтов в столицу. Судя по документам и хронике основных событий 1917 г., Временное правительство планировало проводить поэтапную реформу системы народного образования.

Начало планомерному реформированию было положено в Петрограде 8 апреля 1917 г. Всероссийским съездом учительских организаций, на котором присутствовали и делегаты Сибири. Министерство народного просвещения привлекло к разработке реформы российской школы широкую общественность, к работе над проектом реорганизации педагогических учебных заведений подключились коллективы всех ведущих учительских институтов. Проект обсуждался в мае 1917 г. на съезде представителей учительских институтов в Феодосии, на Всероссийском съезде слушателей учительских институтов, проходившем с 1 по 10 мая 1917 г. в Москве. Предлагалось реорганизовать учительские институты в высшие педагогические учебные заведения с четырех – пятилетним курсом обучения.

Детская демонстрация в Томске. 1917 г. Из фотоколлекции ТОКМ

В июне 1917 г. Временное правительство приступило к реализации проекта: 13 июня постановлением МНП предоставило официальное право выпускникам учительских институтов поступления в университеты от 1917 г.; 14 июня вышло постановление МНП о реформе учительских институтов; Закон от 17 июня 1917 г. повышал статус учительского института до уровня «выше среднего». Этот термин означал переходное состояние учебного заведения от среднего к высшему. Образование, полученное выпускниками такого учебного заведения, можно, с определенной долей условности, назвать «неоконченным высшим». Курс обучения в учительских институтах сохранялся трехлетним, но вводилась специализация по трем отделениям – словесно-историческому; физико-математическому; естественно-историческому и географическому. Учительские институты переставали быть исключительно мужскими учебными заведениями и могли быть также женскими или смешанными (с параллельными мужскими и женскими классами). В институт принимались «лица, окончившие курс учительских семинарий, мужских гимназий и реальных с дополнительным классом училищ, семи классов женских гимназий, институтов, коммерческих училищ и епархиальных женских училищ и равных им по курсу правительственных учебных заведений … которые состояли на учительской службе не менее двух лет».

Реформа оказалась не столь радикальной, как ожидалось общественностью. Следующим шагом на пути преобразования должно было стать обсуждение содержания образования в институтах, кадровых вопросов и финансирования, что и поручалось Первому Всероссийскому съезду представителей всех учительских институтов 5–11 августа 1917 г. в Петрограде. Из книги приказов по Западно-Сибирскому учебному округу известно, что директор Томского учительского института И.А. Успенский был делегатом этого съезда.

Съезд выработал ряд важных документов, которые определяли правовые основы и содержание обучения реформированных учительских институтов. Были подтверждены положения закона о трехлетнем обучении с разделением курса на специализации. Участники съезда признали необходимым введение предметной специализации с первого курса при параллельном преподавании общеобразовательных и специально-профессиональных дисциплин. Право на поступление в институты теперь имели лица обоего пола, окончившие курс III ступени общеобразовательной школы. При этом предпочтение отдавалось кандидатам с педагогической подготовкой или опытом работы в школе. Выпускники учительских институтов получали преимущество перед другими кандидатами при поступлении в специализированные педагогические вузы.

Организация и содержание образования учительских институтов признавались близким к строю высших учебных заведений. Институты получали автономию внутренней жизни и учебно-воспитательной работы. Вводился аналогичный вузам принцип «избираемости» на педагогическом совете директора и преподавателей института. Слушателям институтов «в своей внутренней жизни» предоставлялась право пользоваться полной свободой. По факту, на 1917 г. институты являлись наиболее демократичным типом учебного заведения в России.

Основное внимание съезда было посвящено разработке новых учебных планов. Был определен перечень педагогических дисциплин и порядок их распределения на курсах. Примерные учебные планы по основным специализациям были созданы соответствующими комиссиями. Объем преподавания специальных дисциплины был принят фактически в объеме университетского курса. Выпускник должен был получить научно-практическую подготовку и навыки педагогической работы в школе. Требования к постановке практических педагогических занятий не получили заметных изменений, поскольку их опыт в дореволюционных учительских институтах был признан безусловно положительным. Решением съезда было признано обратить особое внимание на постановку в институтах научной работы, самостоятельных форм обучения, развитие лабораторных исследований. Учительские институты должны были стать центрами педагогической работы в регионах.

Согласно архивным материалам и данным периодической печати, в Томском учительском институте к началу нового 1917/1918 уч. г. были произведены все требуемые законом Временного правительства преобразования. Институт получил новый статус. Специальный курс в учительском институте был поделен на три отделения: а) историко-филологическое, б) физико-математическое и в) естественно-географическое. По сообщениям газеты «Сибирская жизнь» от 13 сентября 1917 г. прием слушателей в ТУИ был произведен в строгом соответствии с изданным правительством законом. Зачислено было с надлежащим образовательным цензом и двухлетним учительским опытом 25 человек (из них 6 женщин) и без педагогического стажа – 10 человек (в том числе - 7 женщин). Образовательный ценз большинства поступивших мужчин - учительская семинария или церковная учительская школа; женщин - епархиальное училище или 7-8 классы гимназий. Для шести лиц, не имеющих среднего образования, были назначены с 12 по 19 сентября включительно испытания за курс средней школы. Таким образом, стартовое образование большинства слушателей соответствовал новым государственным требованиям. Основную часть слушателей, как и в дореформенный период, составляли молодые люди в возрасте 20–25 лет. С 1917 уч. г. выпускники учительских институтов приобрели право поступления в университеты без дополнительных экзаменов на аттестат зрелости.

После проведения вступительных экзаменов 1917 г. педагогический коллектив взялся за пересмотр условий работы и учебных программ. В соответствии с разработанными на Всероссийском съезде представителей учительских институтов 1917 г. положениями, в жизнь института были введены новые демократические принципы управления учебными заведениями и комплектации состава преподавателей. Должности преподавателей учительских институтов и учителей высших начальных училищ при институтах должны были предоставляться на выборных основаниях. В постановлении Временного правительства об изменении штата учительских институтов от 27 сентября 1917 г. и соответствующем законе МНП назначения на должности преподавателей передавались в ведение педагогических советов при участии представителя местного – городского и земского самоуправления.

Стипендия по новому закону определялась в размере 600 руб. в год, что в 3 раза превышало прежнюю. Смета реформированных учительских институтов, по мнению директоров, должна была составлять около 90 – 100 тыс. р.. Право составления сметы на вторую половину текущий учебный год МНП предоставляло самим учительским институтам, а их утверждение должно было проходить в центральном ведомстве. Однако в политических условиях 1917 г. финансирование всех статей расходов кроме зарплаты было приостановлено. Смета на 1918 г. не была утверждена и суммы на содержание институтов перечислены не были.

Деятельность Министерства народного просвещения приостановилась, сказывались условия военного времени и революционных потрясений. Созданный для дальнейшей разработки реформ специальный Комитет не работал. С ослаблением центральной власти в годы революции и развитием демократических начал на местах все большую роль стали играть региональные учительские организации.

К осени 1917 г. экономический и политический кризисы достигли апогея. В Томске рабочие и служащие требовали повышения заработной платы и сокращения рабочего дня, студенты добивались отмены экзаменов. В городе практически не осталось муки и зерна, происходили открытые столкновения продавцов и горожан, захваты лавок и складов предприятий, грабежи частных домов, квартир и организаций.

Местные газеты превратились в арену открытой политической борьбы и способствовали дальнейшему расколу томского общества. Выборы в городскую думу продемонстрировали политическую апатию большинства обывателей и резкую активизацию социалистических партий.

Обнищание населения и реальная угроза надвигавшегося голода по всей России привели к открытому столкновению сил и революции. В Томске известие о низложении Временного правительства было получено утром 26 октября (8 ноября) 1917 г. Оно вызвало полную поддержку со стороны представителей партий эсеров, большевиков; местного гарнизона, некоторых рабочих союзов. Протест по поводу случившегося выражали офицеры, интеллигенция, служащие, большинство студентов и учащихся.